Зивелеос. Книга первая. Евгений Николаевич Бузни

тайны происшедшего ночью, потому молча взял акт и начал читать.

      Чтение постоянно прерывалось телефонными звонками. Секретарша, молодая красивая девушка в элегантной офицерской форме с шалью волос, падающих на плечи, чуть не полностью пряча погоны, поминутно соединяла генерала то с теми, кто сообщал о поступившей информации, связанной с поисками ночного грабителя, то с теми, кто этой информацией интересовался.

      Наконец генерал отложил акт в сторону со словами:

      – 

      А где само письмо?

      Никольский достал листок и положил перед генералом, который продолжал спрашивать:

      – 

      Я вызывал и того, кто обнаружил письмо. Он с вами?

      – 

      Да, в приёмной.

      Генерал нажал кнопку на пульте.

      – Таня, пригласите журналиста из газеты. И лейтенанта Петелькина ко мне с диктофоном.

      Пригоров, привыкший входить в любые кабинеты спокойно, сегодня волновался. Он догадывался, что теперь его могут подозревать в связях с Зивелеосом, которого он и в глаза не видел. Неприятен в таких случаях сам процесс разбирательства, когда нужно доказывать, что ты не верблюд. Это когда ты на суде, то прокурор обязан подтвердить доказательствами твою вину, а до того всё бывает как раз наоборот.

      Генерал хмуро посмотрел на вошедшего и вежливо поздоровавшегося со всеми одним словом «здравствуйте» журналиста.

      – Присаживайтесь, – сказал он и указал на стул возле двери. Голос стал сухим и резким, сугубо официальным, как в разговоре с будущим подследственным. – Значить так. Я вызвал сюда вас не на допрос. Дело о грабеже уже возбуждено прокурором, а нам важно сейчас как можно скорее поймать грабителя. Так что мне нужны ваши показания о том, как у вас в руках оказался конверт с письмом и деньгами.

      Олег посмотрел на своего шефа. Тот уставился глазами в стол, словно ничего не слышал или был занят своими мыслями.

      В кабинет вошёл молодцеватый лейтенант с небольшим диктофоном в руке и, щёлкнув каблуками, чуть ли не гаркнул, так громко прозвучало:

      – 

      Вызывали, товарищ генерал?

      Казёнкин поморщился:

      – Тише ты, громило! Пиши, о чём мы говорим. – И, снова обращаясь к Пригорову, пояснил: – Мы будем писать всё на диктофон не потому, что это допрос, а для экономии времени. Подписывать вы ничего пока не будете. Это чисто оперативная работа, а не следственная. Так что не переживайте и расскажите, как и что. Кстати, где он?

      Олег сразу обратил внимание на то, как генерал сказал «значить» с мягким знаком в конце слова и «возбуждено» с ударением на второй слог. Его раньше удивляло обыкновение больших начальников неправильно говорить, а теперь, когда даже дикторы телевидения и радио стали плясать с ударениями в словах, чуть не каждый день изобретая новые способы произношения знакомых слов, это перестало поражать, но всегда вызывало неприятные ощущения. Теперь он видел, как пыжится генерал, стараясь говорить казённым языком, и хотелось рассмеяться, но обстановка того