Удивительные дети (сборник). Виктор Голявкин

что это за банка такая, и ползу себе дальше как ни в чём не бывало.

      Он ко мне спиной сидел.

      Повернулся и как заорёт:

      – Что ты наделал!

      А я сразу не понял, что это банка с червями, и говорю:

      – Какая-то коробочка упала…

      – Немедленно, – кричит, – убирайся от меня! Уходи сейчас же! Тут же уходи! Сматывайся сию минуту! Сию секунду проваливай!

      – Да как же я сию секунду уйду, если вокруг вода…

      Он стал грести изо всех сил к берегу, и всё ругался, ругался, и кулаком мне грозил, и себя ругал за то, что взял меня, а я только делал виноватое лицо – чего же я мог ещё сделать!

      Я ему даже «до свидания» не сказал, выпрыгнул из лодки и пошёл.

      А он мне вдогонку крикнул:

      – Дурень несчастный, тунеядец, балбес!

      Я повернулся и кулаком ему погрозил. Какое он имеет право меня разными словами обзывать!

      Разговор

      Я и говорю Матвею Савельичу:

      – Плохо всё-таки, что у вас нет лодки.

      – Плохо, что жены нет, – говорит Матвей Савельич.

      – Возьмите да женитесь, – говорю.

      – Возьми лодку себе да и сколоти, – говорит Матвей Савельич.

      – Как же я сколочу?

      – Ты лодку себе сколотить не можешь, а я жизнь свою сколотить не умею. Вот и выходит, что мы с тобой никудышные в жизни люди…

      – Да ну, – говорю, – подумаешь – лодка! Это вовсе не значит, что я никудышный.

      – А я, по-твоему, никудышный? Если бы никудышный был, такого сада у меня не было бы. Никудышный человек, он куста посадить не может. А колодец? Видал мой колодец? Только с ямщиковским колодцем сравниться может! Сам рыл. Сам копал. А землю на тележке отвозил. А это ж работа. Это ж труд! Да если ещё орден Славы заслуженный во внимание взять, то даже получается, что человек я славный, а не никудышный… Нет, брат, боевой я человек да работящий…

      – А я в этом году все пятёрки получил, – сказал я.

      – Вот и получается, – сказал Матвей Савельич, – что мы с тобой люди достойные, славные. Только нам маленько не везёт…

      – Мне ужасно не везёт, – сказал я.

      – А если вникнуть, – сказал Матвей Савельич очень задумчиво, – то каждому человеку, по моему мнению, в чём-то не везёт. Это если подумать. А кому больше везёт, а кому меньше, это и понять-то невозможно. А те, кому кажется, будто им везёт особенно, так они в этом ошибаются, потому что не подумали…

      – Вот у нас в классе один мальчишка был, – говорю, – вот ему здо́рово везло! Что знает, то его учительница и спрашивает. Всегда пятёрки получал. Только он в прошлом году в речке утонул…

      Матвей Савельич так на меня посмотрел – я сразу понял, что глупость сказал.

      – Да он не совсем утонул, – говорю, – его потом откачали…

      – Повезло человеку… – сказал Матвей Савельич.

      Почесал он свою бороду и говорит:

      – Вот оно что значит – везенье, вещь такая спорная…

      Ещё бороду почесал и говорит:

      – Вот погоди, управлюсь, сработаю тебе лодчонку, да такую, что сама без вёсел и паруса плыть будет…

      Собирайся, скорей собирайся!

      Смотрю