Ясно вижу. Роман Грачёв

получать моральное удовлетворение. А вот с удовлетворением у хозяйки ключей как раз не очень-то получается. Но могу сказать, что рано или поздно все наладится.

      – Вы думаете?

      – Да. И это я говорю не как ясновидящий. Нужно уметь ждать. И еще девушке не стоит обвинять в своих неудачах ни коллег, ни родных, ни друзей с подругами. Во-первых, это неразумно, а во-вторых, отнимает много сил и отвлекает от сути. Достаточно?

      – Вы не сказали главного, – произнесла экзаменаторша. Она по-прежнему пряталась в тени.

      – Разве? Что же это?

      – Марка машины.

      Михаил улыбнулся. Он убедился в правильности своих выводов и понял, что перед ним сидел человек, привыкший обижаться на зеркало.

      – С машиной все просто, – сказал он, поднимаясь из-за стола. – Это что-то вроде «Матиза», но не так банально. Думаю, «Витз» или «Спарк»… нежно голубого цвета. Еще есть вопросы?

      – Нет, спасибо. Вам позвонят.

      – Не стоит благодарностей. Всего доброго.

      Когда Михаил вышел из комнаты, задернув за собой портьеру, девушка шустро смела ключи со стола.

      – Эй, вы! – крикнула она в сторону. – Все, что он сказал, вранье! Понятно вам? Все, кроме марки машины!

      – Да мы уже поняли! – рассмеялся кто-то у нее за спиной.

      Михаил был разочарован. Покидая здание телекомпании «Неон-ТВ», он думал, что, возможно, погорячился, принимая решение участвовать в шоу. Дело ограничится бегом по манежу, и серьезной работы ему здесь не видать. Может, поймает пару насильников, а дальше?

      Он был уверен на сто процентов, что ему позвонят, и он уже решил, что отклонит предложение.

      Муж 28-летней Ирины Королевой действительно отдал богу душу, и все было почти так, как и рассказал этот выскочка-экстрасенс! Он закладывал за воротник регулярно, едва появлялись лишние деньги, а «лишними» он считал все, что удавалось утаить от домашней жандармерии. Кто-то тратит такие деньги на голубей, кто-то на женщин, а этот почти бесполезный для общества субъект предпочитал уничтожать свою печень. В чем и преуспел. В конце концов, она подала на развод, а он не стал возражать. После того, как неудавшийся свободный художник, самым высоким достижением которого было оформление рекламы городской сети супермаркетов, наконец покинул ее квартиру, доставшуюся в наследство от бабушки, она его больше и не видела. Спустя два года она узнала, что бывший муж уснул пьяный с сигаретой в зубах и спалил свой садовый домик вместе с собой и собутыльником. На пожарище обнаружили лишь его неведомо как уцелевшие ботинки сорок второго размера и граненый стакан. Ни надгробной плиты, ни эпитафии, ни булочек с блинчиками на поминках – суровый финал забытого обществом российского алкоголика.

      Она поплакала, как и подобает типичной русской женщине, готовой жалеть всякую зверушку, а потом подумала, что совесть ее все-таки чиста, ибо она сделала все, что могла. Надо было продолжать жить – и жить, по возможности,