Дроблы. Eugene Gets

дежурившему около номера, чем привела его в восторг. Он тут же бросился выполнять это с одной стороны столь мелкое, но с другой – столь важное для него поручение.

      – В церковь, – сухо сказала она, усевшись на заднее сидение жёлтого автомобиля.

      – Как прикажите мисс, – любезно отозвался водитель.

      Створки огромных дверей с шумом отворились, и люди, мирно сидящие на полированных скамейках внутри здания, с возмущением обернулись, а некоторые из них даже поднялись, тревожно оглядываясь по сторонам. В дверном проёме они увидели девушку лет тридцати или чуть менее того. Синие джинсы плотно обтягивали её практически идеальную фигуру. По их мнению, она была немного худовата, а в их городе это невольно бросалось в глаза. Высокие каблуки подчёркивали весь её силуэт, придавая фигуре больше утончённой сексуальности. Открытая блузка с глубоким декольте в достаточной мере очерчивала упругие округлости. Кожа была безупречна. Макияж на лице был не яркий и выглядел естественно, придавая лицу больше свежести. Волосы были окрашены в чёрный цвет и собраны в узел на затылке. Тёмно-карие глаза смотрели уверенно вперёд, а не бегали взволнованно по сторонам как у некоторых присутствующих. Она прошла с таким видом, словно все люди, находившиеся здесь, ей всецело принадлежали, ну, или, по крайней мере, были должны приличную сумму денег!

      Приблизившись вплотную к алтарю, она резко обернулась, удостоив всех присутствующих своим холодным взглядом, который они безуспешно пытались уловить всё это время.

      – Святой отец, – обратилась она к священнику, стоявшему сейчас за её спиной. – Мне нужно поговорить с этими людьми, – спокойно произнесла она, указывая на людей, которые озлобленно уставились на неё, ожидая лишь команды священнослужителя, чтобы выбросить её отсюда. – Вы не против? – спросила она скорее для формальности, чтобы не уронить окончательно его достоинство перед присутствующими.

      – Это с какой стати, позвольте спросить?! – начал он, раздражённо. Ему с трудом удавалось сдерживать свой гнев. Лицо вмиг обрело багровый оттенок. – Да кто вы вообще такая?! Вламываетесь в это святое место в таком наряде! Смущаете людей! Кто вам дал такое право?

      – Для того чтобы поддерживать степень духовности этих людей на должном уровне, их необходимо иногда смущать. Какой ценностью может обладать добродетель, не обуреваемая соблазнами? – не оборачиваясь, строго спросила Ирэн с размеренностью экзаменатора, чем смутила священнослужителя настолько, что он застыл с глупым выражением лица.

      – Без искушения теряется всякий смысл веры! – заключила она, уверенно отчеканивая каждое слово.

      – Я повторюсь. Кто вам дал право…

      – Вы! – невозмутимо ответила она, не дав ему закончить своё робкое наступление. – И вы все! – ответила она ещё спокойней, указывая на них. – Вы меня избрали!

      После этих слов она обернулась к священнику и достала из сумочки прямоугольную карту белого цвета, приподняв её над головой, чтобы всем присутствующим