Законам Мерфи вопреки. Ренат Янышев

и приятельские.

      – А загорели как! – восхищённо продолжил он, осматривая меня, словно на выставке. – Да и вообще, смотритесь на тысячу баксов!

      – На две! – буркнула я, поправляя помявшийся пиджак и заново перевязывая шарф.

      – Что на две? – не понял Миша.

      – На две тысячи долларов выгляжу, а не на тысячу! – наградила я его колючим взглядом.

      – М-м-м! Оценил! – выпятил он челюсть. – Роскошно жить не запретишь.

      – Скромность украшает мужчин, а не женщин, – парировала я.

      Но тут в нашу разгоравшуюся перепалку вклинился приблизившийся Константин Эдуардович:

      – Валерия Михайловна! Позвольте засвидетельствовать вам моё почтение!

      И поцеловал мне руку. Затем, как бы в восхищении, покачал головой и добавил:

      – Ах, Валерия Михайловна! Я прежде говорил, как вы обворожительны?

      – Да, в одну из наших прошлых встреч, – улыбнулась я.

      – Что ж, моё мнение только укрепилось! Вы бесподобны! Прошу вас.

      И мы направились к дивану.

      При нашем приближении девица нехотя встала и выжидающе посмотрела на мужчин.

      – Как насчёт кофе? – поинтересовался Константин Эдуардович, едва мы расселись.

      – Не откажусь, – согласилась я.

      Тогда он повернулся к девице:

      – Леночка, кофе для Валерии Михайловны, ну и для нас с Михаилом Александровичем как обычно.

      – Хорошо, – процедила та сквозь зубы и удалилась.

      Судя по всему, я ей активно не понравилась. Как впрочем, и она мне. Бывают ведь такие встречи, когда с первого взгляда возникает антипатия к человеку.

      – Это ваша секретарша? – как можно более равнодушным тоном спросила я у Миши.

      – Не-а, – усмехнулся гигант, и подбородком указал на своего помощника. – Эдуардыча.

      Вот так вот. Ух, как меня это задело! Так проняло, что я не выдержала и брякнула, не подумав:

      – Константин Эдуардович! Но это же моветон, окружать себя такими девицами. Это не соответствует вашему облику. Просто плебейство какое-то!

      И тут же замерла от собственных слов. Но Константин Эдуардович лишь удивлённо усмехнулся и, откашлявшись, после небольшой заминки ответил:

      – Ну, если перейти к историческим параллелям, то я бы это скорее отнёс к патрицианским привычкам. Однако я учту ваше замечание, Валерия Михайловна.

      И мягко улыбнулся. Боже мой, как мне стало стыдно. Я принялась извиняться, но тут заговорил Миша:

      – Так. Ша. Что-то наш базар никак не войдёт в нужное русло! Валерия Михайловна, вы чего это такая ершистая, словно недодрались с кем? Что-то случилось?

      Ну вот, докатилась! Клиент начинает интересоваться проблемами собственного психотерапевта. Это уже ни в какие ворота не лезет. Надо брать себя в руки. Я глубоко вздохнула, зажмурилась и, резко выдохнув воздух, весело взглянула на своих собеседников:

      – Здравствуйте! А вот и я! Не опоздала?

      – Ни на секунду, – ответили