Дорога поэта. Книга о жизни и творчестве. Лидия Сычева

«Здравствуй, Москва», написанное в 1963-м и сейчас не устарело. Напротив, оно поражает тем, что в «социалистические» годы, молодой парень, пролетарий, отутюженный мощнейшей пропагандисткой машиной, ощущал себя не частью новой исторической общности – «мы – советский народ» – но русским человеком:

      Москва, соборов золотые главы,

      Сиянье звёзд и уличный прибой.

      Наследник русской доброты и славы,

      Впервые я стою перед тобой.

      Я слышу топот, бешенные гики.

      Я вижу: дым клубится, как буран.

      В каких холмах теперь ржавеют пики,

      Еще, наверно, теплые от ран?

      У стен твоих, по древнему закону,

      Раздумчивую голову склоня,

      Крестился полководец на икону

      И трогал тонконого коня.

      И шел народ в сермяге длиннополой,

      Огнем сметая недруга дотла.

      И от Кремля до мутного Тобола

      Раскачивали стон колокола.

      Здесь мой отец рабочим и солдатом

      За славный цех, за молодость, за полк,

      Прикрыв глаза, в обнимку с автоматом

      В сугробе окровавленном умолк…

      Ты в каждом доме отворяла двери,

      Жила, как мать, в простой моей судьбе.

      Кто говорит: – Москва слезам не верит? —

      Нет, веришь ты, я знаю по себе.

      Пусть в дележах корон, чинов, регалий

      Взлетал кистень и посох у виска:

      Кого-то возводили и свергали,

      А ты на них глядела свысока.

      Хоть всю страну сегодня опроси я,

      Любой твой сын ответит не юля:

      – Покуда ты стоишь – стоит Россия

      И правильно вращается Земля!

      Но молодая восторженность, с которой вчерашний мартеновец Валентин Сорокин прибыл в Москву, была омрачена и отравлена. Не только трудностями творческого роста и неустроенностью быта, но и другими обстоятельствами. О них рассказал сам поэт – уже седой, горький, много переживший…

      «Шестидесятые, молодые годы. Родной Челябинск, мы с другом Славкой Богдановым слегка навеселе. Мне уезжать в Москву, на Высшие Литературные Курсы. И человек нам навстречу – напористый, точный, решительный:

      – Валентин?

      – Валентин.

      – Сорокин?

      – Сорокин.

      Поговорили, походили, Славка ушел. Сели в кафе. Новый знакомый очень жесткий, сдержанный, я быстро это почувствовал. Показал мне удостоверение полковника госбезопасности. Стал выговаривать: что я выпиваю, что часто не то говорю, что нужно быть сдержанней… «Вы едете в Москву, там неспокойно, разные люди бывают – враги, предатели. Понимаете? Если что заметите, напишите мне письмо». Я говорю: «Хорошо». «Запишите адрес…» «Зачем же? У меня память хорошая».

      Прошло полгода московской жизни. Вдруг звонок – некий Эдуард Михайлович: «Надо встретиться». «Пожалуйста, приезжайте». Обыкновенный звонок, но какая-то тревога в мою