Одна нога здесь… Книга вторая. Владимир Владимирович Титов

выступать – всех скоморохов за пояс заткнёт!

      Ладно, всё, постояльца устроили, гроши с него получили, еду отправили. Всё, вроде бы, в порядке, всё хорошо, а ведь всё одно на душе кошки скребут, от того, что пустил под свою крышу калеченного. Не случиться бы беде! Эх, мама, мама…

      Вечерело. Примерно через час после того, как одноногий старик заполучил камору в своё полное распоряжение, в корчму ввалилось два дюжих молодца. Заяц глянул на них и внутренне сжался. Оба были рыжие, один совсем как огонь, а второй, ростом немного пониже, чуть-чуть светлее. Калека уже имеется, теперь вот ещё и эти! Подбородки у обоих были гладко выбриты, но один носил вислые усы на манер княжеских воинов, а второй оставил под носом только какой-то ершик. Здоровяки не стали осматриваться, как давеча тот старик, а уверенной походкой вразвалочку сразу направились к стойке, задержавшись разве что самую малость, чтобы присмотреться, кто там сидит в углу. Четверка, сидевшая в этом самом углу, глянула на новичков, но, получив ответный взгляд, полный невысказанных обещаний надавать кому угодно и за что угодно, как-то резко притихла, и даже курильщик в два движения притушил только-только запаленную самокрутку. Рыжий, тот, что посветлее, прежде чем окончательно повернуться к стойке, неопределенно хмыкнул.

      Одежа, сидевшая на них довольно мешковато, как будто молодцы не привыкли носить такую, была хоть и пропылившейся, но вполне ещё новехонькой. Заяц мог хоть на сколько поспорить, что одели её в первый раз ну дней этак десять назад. Род занятий здоровяков определить можно было только приблизительно – скорее всего, тоже разбойники. Но не из простых, что по лесам да по дорогам промышляют с дубьем наперевес, а уж скорее из тех, что облагают податями всевозможные заведения. Тут впору бы обеспокоится за свою безопасность, но на то хитроумные снасти и припасены, чтобы избегать, в частности, и таких вот неприятностей.

      Усатый поманил корчмаря пальцем, и Заяц поспешно приблизив ухо. Громила спросил негромко, почти шепотом, видимо, не желая, чтобы слышали посторонние:

      – Не заходил ли сюда одноногий старик?

      При этом вопросе у Зайца внутрях все так и заледенело, а потом обрушилось вниз и со стеклянным звоном разбилось на тысячу крохотных кусочечков. Он отпрянул на шаг назад, шумно задышав. Говорила же мама, остерегайся! – возопил кто-то совсем маленький внутри него, – Что ж теперь делать-то? Сказать, или не сказать? Совру, так кто ж им помешает пойти и проверить по каморам? И потом за вранье наказать?! Или сознаться и пусть сами разбираются? Ведь кто его знает, что там одноногий натворил? Может, прочитал свои дурацкие вирши этим двум, чем неимоверно их разозлил!

      Неосознанно корчмарь потянулся к ложной полочке, что всегда была под рукой. Стоило только на нее слегка надавить и… Рыжий верзила пригрозил ему пальцем:

      – Даже и не думай! Нам твои тайники как на ладони