Одна нога здесь… Книга вторая. Владимир Владимирович Титов

давай сюда! Наших бьют!

      Зайцу, отпихивающемуся от чьей-то рожи, это польстило: ага, наши, значит! О как! Не успел Белята ещё как следует дать волю рукам, когда Вербан сиганул к ним вниз прямо с поверха, свалив по пути какого-то ухаря, что подбирался к мечущемуся под столами Божесвяту. В отличие от Беляты, молотящего кулаками направо и налево с бесшабашной веселостью, усач бил скупыми короткими ударами с мрачной сосредоточенностью. Это даже и хорошо, что они такие мордовороты! – радовался корчмарь, глядя на слаженную работу рыжих. – Теперь семеро против одиннадцати. Выдюжим!

      – Типун! – крикнул кто-то из молодчиков. – Уходить надо. Не ровён час, покрошат нас тута!

      – Хрена! – отозвался тот, что первым дал клич к нападению. – Лысак сказывал, что такой навар, может, только раз в жизни и обломится. Не уйдем, покудова своего не ухватим!

      Расчистив пространство возле себя, усач Вербан очутился рядом с Зайцем и, не переставая обмениваться оплеухами сразу с двумя противниками, начал спрашивать в перерывах между ударами:

      – Не похоже… На обычную драку по пьяни… Все, смотрю, при оружии… Что за люди?

      – А бес их разберет! – противник Зайцу достался настырный, да и трудно драться с голыми руками, когда на тебя прет детина с кистенем. – Ко мне тут торговые люди приехали с немалыми гривнами. А эти вот, похоже, их ждали…

      Договорить корчмарь не успел, его прервал истошный крик, с которым вдруг ожил налетчик, оглушенный Кривым в самом начале драки. Он дождался, когда обидчик окажется на расстоянии вытянутой руки и, улучив мгновение, рубанул ножом ему по ноге. А когда Кривой упал, обливаясь кровью, кинулся к нему и несколькими ударами добил. «Рыжегородский мясник» затих, уставившись незрячими глазами на чур Велеса, что находился сейчас прямо над ним. Налетчик поднялся, вытер лезвие о распростертое у его ног тело, и присоединился к своему сотоварищу, что отбивался от Беляты.

      Увидев расправу над Кривым, Заяц матерно выругался дрогнувшим голосом. И ведь посожалеть о нем некогда, того и гляди сами окажемся на его месте. Помимо этих грустных раздумий, корчмаря беспокоило некое смутное чувство. Быстро оглядевшись, насколько позволяли удары противника, он обнаружил, что в корчме кое-кого не хватает.

      – Белоглазого нет! – крикнул он на ухо Вербану, словно тот был глухим.

      – Кого? – не понял тот.

      – Ну, щуплого такого. Он к вашему деду тогда словно ненароком заглянул, сказал, что каморой ошибся, а я точно знаю, что с худым умыслом шел. Нож у него был в руке. А вот сейчас я его не вижу нигде…

      Пока Заяц сказывал, усач тоже успел оглядеться, и не найдя нигде белоглазого, смертельно побледнел. Не слушая больше корчмаря, он вдруг рывком подпрыгнул и в прыжке ударил ногами обоих своих неприятелей, а потом стрелой помчался наверх, по пути сшибив и того хмыря, что все это время досаждал Зайцу своим кистенем.

      Получив неожиданную свободу, корчмарь