Одна нога здесь… Книга вторая. Владимир Владимирович Титов

и в придачу скупщик краденного. Хоть Заяц и не видел, на чем он прибыл, но тут и гадать не приходилось: наверняка на своем любимом крытом возке, запряженном одним конем.

      Роста Божесвят был невеликого, подросток подростком, внешности же самой что ни на есть непримечательной. Одевался зато в платье из дорогущей, чуть ли не заморской ткани, но и платье было какого-то скромного пошиву, неказистое, блеклое, висело на нем словно мешковина. На такого глянешь, так ни в жизнь не догадаешься, что перед тобой стоит самый настоящий богатей, а отвернувшись, сразу же позабудешь о встрече. В общем, не человек, а серый мыш.

      А следом за ним зашёл ещё один мыш. Это он заглядывал в корчму поперед Божесвята. Ну, прямо брат-близнец! – в который раз подивился Заяц их сходству. Это был божесвятов телохранитель, по имени, а может и по кличке, Кривой. Правый уголок рта у него странно изгибался вниз, и никогда не шевелился, даже если Кривому случалось смеяться. Одет он был хоть и не так как хозяин, куда как победнее, но так же безвкусно и неприметно. Если не приглядываться, то сходство меж этими двумя даже на лицо было почти полное.

      Несведущие люди думают, будто купецкий телохранитель – непременно здоровенный детинушка гора горой. Кривой выглядел вовсе непредставительно, но как боец стоил дороже иного верзилы с пудовыми кулаками. Заяц как-то раз видал, как Кривой, дабы потешить хозяина, с закрытыми глазами кидал в размеченную углем прямо на стене цель, железные шипастые шары от кистеней, парочку которых всегда таскал при себе. Внезапно вспомнив, с каким отвратительным чавканьем они впивались в бревна, Заяц передернул плечами. Несмотря на завязанные глаза, Кривой не промахнулся ни разу.

      Когда-то Кривого собирались казнить за безжалостные убийства, совершенные им в Рыжгороде. Божесвят, будучи там в то время проездом, выкупил его за фунт серебра прямо с плахи, приобретя навеки верного пса. За Божесвятом то и дело охотились любители лёгкого богатства. Как-то раз на него напали на глухом тракте, намереваясь забрать и серебро, и жизнь впридачу. Вот тут-то бывший «Рыжгородский мясник», как прозвали Кривого, и показал себя. Купец потом живописал, что стало с нападавшими – корчмарь до сих пор помнил жутковатые подробности, и даже однажды видел их в страшном сне. Брр!

      Божесвят посеменил к столу, где сидел Заяц со знахарем, высокомерно не глядя по сторонам. Кривой чуть задержался подле малого чура Велеса, что осенял корчму, шепнув короткую молитовку, и сразу же посеменил за хозяином следом, словно привязанный на веревочке. Пока они шли, в своем углу приподнялся курильщик, приоткрыл оконце и, высунув туда голову, стал дымить наружу. Корчмарь, заметив это, даже порадовался: все меньше копоти в помещении будет, давно бы так! Потом кивнул собеседнику:

      – Чурич, мне с человеком перемолвиться надо. Отлучусь ненадолго. – И крикнул, оборотясь назад: – Докука! Стойка на тебе! И пива поставь вон туда для дорогого гостя.

      Знахарь