Пасынок Вселенной. История гаденыша. Дмитрий Слай

стол с придвинутыми к нему древними, обитыми натуральной (кажется) кожей креслами. И какую-то военную эмблему на том месте, где нормальные чиновники на автоматическом рефлексе вывешивают портреты президентов. И даже два пистолета под стеклом на стене.

      Но главной достопримечательностью тут, разумеется, подразумевался хозяин кабинета.

      Поскольку он сидел, не было возможности оценить его рост, но этому Виктор меня обучил (невелика наука), и было понятно, что он не так чтобы высокий, но и не коротышка. С избыточным весом, но явно от него не страдающий. Крупноголовый, коротко, видимо, машинкой стриженный, с изрядной сединой, пятнами расползавшейся по этому совершенно армейскому газону-прическе. Грубые, но не напряженные черты лица и совершенно волчий, прямо-таки горящий холодным огнем взгляд серых глаз. И красные крепкие лапищи, покоящиеся на папке, очевидно, с моим личным делом.

      Мне он сразу не понравился. Виктор приучил меня сканировать людей, доверять своим чувствам в отношении них только после того, как я рассмотрю человека вплоть до мелочей. Но этот тип насторожил меня сразу. Если Виктор – единственный взрослый, сумевший затронуть мою душу – был проповедником свободы – свободы суждений, свободы выбора, свободы мыслей (под девизом «Бери, сколько унесешь»), то этот мужик явно состоял из правил, уставов, параграфов, железобетонных представлений «хорошо-плохо», «правильно-неправильно» и прочих прямых углов. Но он очевидно был не дурак. По крайней мере, в этом своем аквариуме.

      Какое-то время он сканировал меня своим серо-голубым лазером. Я молчал.

      – Здороваться не приучен? – спросил он, наконец.

      – Здрассте, – усмехнулся я, отводя взгляд.

      Он усмехнулся в ответ. Недоброй усмешкой.

      – Ты, наверное, считаешь себя очень крутым. И очень умным.

      – Не считал, пока вы не сказали, – отозвался я.

      – Ну-ну, молокосос, не хами. Ты меня пока еще не знаешь, а когда узнаешь, до тебя дойдет, что так со мной говорить – худший выбор в твоей жизни.

      – Я думал, худший выбор в моей жизни – не сдохнуть в младенчестве, – ответил я.

      Он посмотрел на меня с интересом, а потом сказал:

      – И это тоже. Но раз не сдох – придется продолжать.

      Я пожал плечами и сделал шаг к одному из кресел.

      – А вот садиться я тебе не разрешал, – остановил он меня.

      Я замер, размышляя как поступить дальше. Пройти с наглой мордой и сесть, вызывая его а откровенный конфликт, или не борзеть с порога? И, поскольку я был обучен Виктором и не лишен хотя бы малого здравого смысла, не зная местности я решил не выпендриваться.

      Он довольно кивнул и снова принялся меня рассматривать.

      – А ты симпатичный парень, – сообщил он мне.

      Я снова пожал плечами.

      – Но здесь это могут быстро исправить.

      И я снова пожал плечами.

      – Пожимание плечами – самый распространенный вид нейтральной реакции и неуверенности у детей и подростков, – сообщил