Жертвенный лес. Павел Васильевич Кириленко

пленника привели в чувство, тот спокойно лежал, взирая на охотников затравленным взглядом.

      – Ты яму вырыл? Осведомился староста. На это пасечник, широко осклабившись, кивнул головой.

      – Значит, ты и есть тот самый пасечник. Староста уже не спрашивал, а утверждал. Арефьева ты убил? На это пасечник злорадно улыбался и больше не отвечал ничего.

      Удивительно сколько времени провело это существо среди болот, живя в холодной землянке. Прошло несколько лет, а оно жило мыслью о мести, скитаясь по лесу. Хромое, немое создание совершенно одичало в глуши, однако не забыло каково это улыбаться, вспоминая о кровной мести.

      – В землянку его, быстро. Скомандовал староста. Подхватив пасечника извивающегося как змея, мужики бросили его связанного на пол. Староста вошел вслед за ними спустя минуту послышался выстрел. Галдящие птицы разом оборвали свои голоса, и над лесом повисла звенящая тишина. Через несколько часов от землянки ничего не осталось, только одинокий холм дымился около болот.

      Мужики вернулись в Лычиху мрачные, понуро опустив головы. У лесничего не было семьи, и человека тихо похоронили на сельском кладбище. Избрали нового лесничего, который, отработав полгода сбежал. Следующий работник продержался меньше недели. Ходило много слухов, вокруг должности, которую позже пришлось упразднить. В избушке лесничего было неспокойно, по ночам жалобно выли псы. Скотина захирела, а новый хозяин рассказывал, как каждую ночь кто-то скребся в окно.

      – Ни один пёс не залает, хвосты поджимают и к дверям. Выхожу, нет никого, только в избу снова скрежет. Видел, раз как кто-то прижался и смотрел на меня. Глаза страшные сверкают во тьме, я не выдержал и выстрелил. Окно вдребезги, на дворе пусто. И так каждую ночь, будто проклятье черт его дери. Нет, я больше так не могу.

      Заходить глубоко в лес стало опасно, раз в год, несомненно, пропадал заплутавший охотник или грибник.

      Удивительно, но ни одного участника похода, через три года не было в живых. Старосту сменили из-за подозрений в воровстве, он запил и стал нелюдим. Осерчав на жителей, он объявил об отъезде, и, собрав вещи, отправился прочь. Утром по улице брела черная лошадь, везущая доверху набитую утварью повозку, только старосты там не было. Это событие расценили как дурное предзнаменование, староста так и не нашелся, сгинув в ночи. Остальные погибли в следующий год, от поножовщины, пьянства, приступов. Девять человек сгинули как один, унеся с собой тайну смерти Арефьева.

      Десять лет спустя в Губернии «Д».

      Письмо

      Засидевшись за письменным столом, до глубокой ночи лекарь усиленно тер свои усталые глаза. Поэтому, когда в дверь постучали, он еще несколько мгновений, рассеяно, моргал. Поздний визит никогда не сулил ничего приятного, часы только что пробили дважды, меньше всего ему хотелось видеть гостей. Стук повторился снова, уже настойчивей. Отперев дверь, он обнаружил за ней своего кучера Якима, вид у того был слегка растерян, в руках было письмо.

      Извинившись за поздний визит, тот вручил письмо и удалился. Письмо