Золотые яблоки желаний. Натали Якобсон

пуховая перина. Неужели мне и в правду повезло. Впервые за века. Ну и ну! Даже засыпая, я поражался своему нежданному везенью. Как вдруг в приятный сон начали вторгаться чьи-то голоса. Мне снилось, или Меллисандра правда шла по замку в сопровождении кого-то отвратительного? Какая-то жуткая тень ползла за ней по коридору. Как будто тролль. По зеркалам живыми змеями ползли трещины. Они наполнялись чернотой и двигались, как клубок гадюк. Гороховые стебли, обвившие потолок, в темноте напоминали паутину, в которой запуталось нечто пугающее.

      Я проснулся ночью как-то раз, и мне почудилось, что сверху на меня смотрит существо с женской головой и туловищем из листьев и стеблей. А потом все кануло во мрак. Сон оказался еще хуже, чем пьяные иллюзии. Жуткий сон. В этом сне Меллисандра пряла, совсем как пряхи Одиль. Ее живая прялка вертелась сама по себе, колесо светилось, но нить, которую пряха вытягивала была не золотой, а кровавой. Меллисандра пела на незнакомом даже мне языке. А в Школе Чернокнижия я поневоле знакомился с азами самым древних и опасных наречий. И вот я не понимаю, о чем она поет, но песня каким-то образом касалась и меня, и пахарей в поле, и заезжих вельмож, и купцов, и коробейников, и всех глупых дурачков, которые сюда придут за легкой наживой. Меллисандра пела в такт верчению колеса, побеги гороха вились со всех концов темноты вокруг нее. Лицо феи во сне было непривычно заостренным и хищным. Ее пальцы были в крови. А потом вдруг во сне появился великан.

      Шаги великана

      Шутка ли? Я проснулся в холодном поту и в ужасе. Приснится же! Великан! А вот прекрасные пери мне почему-то не снятся. Больше бы хотелось увидеть во сне их.

      – Закажи на следующий раз, – громко гаркнула какая-то пестрая птица, севшая на подоконник раскрытого окна. И как она прочла мои мысли? Говорила она, кстати, по-человечески, поэтому я понял. Ну и ну!

      – А что можно заказать? – я недоуменно взирал на птицу, которая отвернулась от меня, как от идиота.

      Судя по цветным осколкам, которые она изучала, окно было не распахнуто, а разбито. Похоже, не так давно здесь находился витраж. А птица вела себя совсем, как сорока, собирая клювом яркое стекло.

      Тем временем я размышлял, что, к сожалению, сны заказать нельзя. Хотя где-то я читал, что есть способ. Я почесал в затылке. Была книга о сновидениях, пути с завязанными глазами в царство снов и о феях грез, но она осталась в Школе Чернокнижия. Ее с собой унести было никак нельзя, уж слишком большая она была и тяжелая, а вернуться назад, чтобы посмотреть хоть одним глазком тоже нет возможности.

      – Посмотри вниз! – посоветовала птица. Она улетела быстро, взмахнув хвостом, похожим на радугу. Всех оттенков ее перьев было и не упомнить.

      Что там, внизу, много таких птиц, и все они выстроились на очередь в услужение к Меллисандре? Если нет, то незачем и смотреть. Я все же неохотно поднялся и заметил, что одно из зеркал на стене действительно разбито, а в трещинах пробивается горох. Он разрастался и напоминал какие-то символы, сложенные из пышной зелени. Красиво, но отчего-то жутко.

      Я