Урки и мурки играют в жмурки. Фима Жиганец

как страшный сон. Таинственный незнакомец этой радости доставлять опергруппе не собирался.

      – Значит, расставание тела с душой, если таковая имелась, не обошлось без посторонней помощи? – уточнил Полторак.

      – Как и ныряние в бурные воды, – добавил Зуб.

      – А как давно гражданин не дышит?

      – Гражданин не дышит часа четыре. Максимум пять.

      – За это время он мог отмахать порядочную дистанцию, – заметил опер Степцов.

      – Как сказать, – возразил Зуб. – Вон там, посередине речки, валун огромный. Скорее всего, тело столкнулось с ним и изменило направление движения. А у берега поперёк течения лежит здоровенный ствол. Он нашему трупику дистанцию и преградил. Прибило болезного к древу, а позже к бережку снесло. Так что мог издалека приплыть, а могли его и где-то рядом скинуть. Если есть подходящее местечко.

      – Сдаётся мне, местечко имеется, – заметил Полторак. – Мы же мост проехали перед тем, как налево свернуть. Метрах в ста, параллельно этому переулку. Надо глянуть.

      – Как же, углядишь при таком дожде… – недовольно буркнул Серёга Степцов. – Сейчас пойдём здешних бабуинов будить, может, кто слышал или видел чего.

      Костя снова склонился над трупом, взял его за руку нежно, как невесту. Посветил фонариком. Неотвратимо наступало утро.

      – Да, Колян, приплыли… – вздохнул следак.

      – Бредишь, Константин? – удивился старший коллега Полторак. – Среди нас ни одного Коляна!

      – А среди покойных встречаются. К примеру, эта глиста во фраке.

      – Ты что, знаком с ним?

      – Я читать умею.

      Костя осветил лучом фонарика кисть левой руки мертвеца. На фалангах пальцев с внешней стороны красовалось имя – «КОЛЯ». Повыше, ближе к ногтям, были наколоты цифры – «1952».

      – Фамилию он ни на каком месте не написал? – поинтересовался Полторак.

      – В морге поглядим, – сказал Костя. – А вообще по всему видать – наш человек. Разбойник. – Он направил луч на другую руку. С вытатуированного на мизинце синего перстня сиял добродушной улыбкой веселый черепок, проткнутый кинжалом.

      – Суровый экземпляр, – уважительно оценил усопшего неслышно подошедший сонный участковый и зевнул в рукав. – Кулак внушительный… Но кто-то покруче нашёлся.

      – Не ваш? – спросил участкового Полторак.

      – Не, своих ублюдков я наперечёт помню, – и участковый снова распахнул рот в зевке. Слева вверху недоставало двух зубов. На память от ублюдков, решил Костя.

      – А почему только одна рука сжата? – задумчиво вопросил он в никуда. – Обычно при драке сжимают обе.

      Он снова осветил кулак мертвеца и всмотрелся пристальнее. Попробовал разжать пальцы трупа.

      – Окостенели, – сказал медэксперт Зуб. – Бесполезно.

      – Одет, как ни странно, вполне прилично, – заметил опер Серёга. – Дублёнка искусственная, импортная, судя по всему. Пиджак коричневый – крупный вельвет, чёрные джинсы. Под пиджаком почему-то тельняшка тёплая, фланелевая.

      – Тельняшку