Making Telecoms Work. From Technical Innovation to Commercial Success. Geoff Varrall

чего решил – тогда уже не тяни», – говорил Симон. Чем дольше ждешь – тем страшнее.

      И Андрей прыгнул.

      Оттолкнуться он сумел правильно, но в воду вошел не так, как надо. Все-таки, одно дело – вышка в бассейне, а совсем другое – настоящее море, да еще с такой высоты. Злая соленая вода хлынула ему в нос и в горло, он захлебнулся и пошел ко дну.

      Боря – тот самый пацан – потом рассказывал, что лица у парней были обалдевшие – никто от Андрея такого не ожидал. А Боря увидел, что Андрей не всплывает, заорал:

      – Вы его убили, дебилы вороновы!

      Оттолкнул того тормозного, который его держал – тот так растерялся, что даже не сопротивлялся – и прыгнул следом за Андреем.

      Из воды их обоих уже вытаскивал Длинный, у Бори одного сил не хватало тащить Андрея.

      И Длинный же откачивал Андрея, а потом орал на них обоих:

      – Вы больные оба! Психи стозеркальные! Вы счас сдохнуть могли оба!

      Длинный оказался не таким уж уродом, как сперва показалось Андрею. Они даже не то, чтобы сдружились, но стали приятелями, по крайней мере, Длинный с тех пор Андрея зауважал, и со своей бандой к нему не докапывался. И даже помог Симону разобраться с компаний заезжих гопников, которые пытались наладить получение дани с закусочной.

      А Боря и Андрей стали лучшими друзьями.

* * *

      – Что, – грустно спросил Боря, – точно едете?

      – Стозеркально, – вздохнув, ответил Андрей. Ему самому не хотелось. Тут оставалась школа, к которой он уже привык; знакомые одноклассники; море, которое Андрей неожиданно полюбил – не просто купаться, а вообще, просто бродить по берегу, слушать волны, смотреть, как они меняются – спокойные и нежно-бирюзовые в штиль, злые, почти черные в шторм. А главное – тут оставался Боря. Самый лучший друг.

      – Завтра утром уже, – сказал Андрей.

      Они сидели на камнях недалеко от Серой скалы. Солнце уже грело вовсю, и Гроза – та самая собака, которую год назад Андрей отыграл у Длинного за свой отчаянный прыжок – растянулась во весь рост на огромном теплом камне, зажмурив глаза от удовольствия. Гроза вымахала в большую лохматую псину, умную и в целом добродушную, но за хозяев готовую порвать любого. Хозяевами она считала обоих – и Борю, и Андрея.

      Море было еще холодным. До теплых летних дней, когда можно будет тут сидеть, прожариваясь, как бычки на сковородке, и с удовольствием болтать ногами в воде, ждать еще месяц-два. Только Андрея уже тут не будет.

      – Там тоже море есть, – сказал Боря, видно, заметив тоскливый взгляд друга. – Возле Софиенграда.

      – Северное, – ответил Андрей, – там, небось, только льдины плавают.

      – Зато Москву по дороге посмотришь. Вы же заедете?

      – Симон вроде обещал, хотя бы на день.

      – Может, царевну Анастасию увидишь, – мечтательно сказал Боря.

      – Это вряд ли, – усомнился Андрей, – где я ее увижу?

      Боря был влюблен в царевну Анастасию, тайно и, разумеется, безответно. В том смысле, что царевна, конечно же, о Бориной влюбленности не подозревала, и ответить ему никак не могла. Вообще, в царевну была влюблена половина