Жестокие сердца. Алексей Николаевич Наст

приносили неведомое раньше удовольствие. Он много бегал, качал мускулатуру.

      –Не дури, Сэм, Арнольда Шварценеггера из тебя всё равно не выйдет, – пускал остроты пьяный Крэнк.

      Когда на заправку заехала пыльная машина и призывно просигналила, на зов вышел высокий красивый, хорошо сложенный парень тридцати лет, в майке и обтягивающих джинсах.

      Сердце Наташки Лопес ёкнуло. Впервые за всю сознательную жизнь.

      –Заправь полный бак, красавчик!

      «»»»»»»

      Машина укатила прочь, подняв облако медленно оседающей пыли. Сергей задумчиво тёр тряпкой пахнущие бензином руки, смотря в след.

      Старик Крэнк удовлетворённо перебрал полученные от клиентки деньги, протянул Сергею купюру.

      –Возьми.

      –Зачем?

      –Глупый вопрос, Сэм. Купишь себе что-нибудь.

      –Где? Ты меня не отпускаешь с заправки.

      –Купишь у меня.

      –Ты мне и так продукты выдаёшь.

      –Ну, Сэм, позабавь старика. В моей лавке давно никто ничего не покупал. Берут бензин, и то редко. Кассовый аппарат покрылся слоем пыли.

      –Первый раз её вижу, – сказал Сергей об уехавшей незнакомке.

      –А… да, красивая стерва. Я её знаю. Танцует в баре «Красная дыра», – Крэнк, хлюпая губами, закатил глаза – по выходным он уезжал с заправки в Пасифик-Сити прополоскать горло в обществе таких же, как он, пьяниц. – Но забудь её, Сэм. Она подружка зверя Антона.

      Сергей помрачнел. Антон – русское имя, но носил его, похожий на Микки Рурка, пятидесятилетний ублюдок, то ли мексиканец, то ли янки. Банда у него состояла сплошь из латиносов и держали эти пограничные отморозки огромный район – им платили негласную дань все мелкие торговцы. Только старик Крэнк не платил – у него был друг шериф. А, вернее, у него нечего было брать. И Антон его не трогал. Даже за бензин рассчитывался.

      Сергей видел Антона несколько раз. На этой неделе трижды кортеж из двух машин с головорезами Антона проносился к границе и обратно.

      Да, спелая куколка ублажала старого ублюдка. Зализанного, даже, немного напомаженного, в мексиканской рубашке – в России в таких рубашках любят ходить цыгане. Попал бы он в ту тюрьму, где сидел Сергей, познакомился бы с неграми в первую ночь. Хотя, он старый. В тюрьмах негры разбалованные – их ублажают молоденькие пареньки.

      Сергей осмотрел себя – какое у него литое стройное тело. Попади он снова в тюрьму … да, об этом лучше не думать.

      «»»»»»»»

      Наташка ехала в своей, неоднократно битой, старой развалине на колёсах и крепко думала. Во-первых, она думала, что так, как она жила все эти годы, дальше жить нельзя – она ничего не достигла, отдаваясь ублюдку Антону и его дружкам и, продолжая жить так дальше, ничего не достигнет. Скоро она растратит свои прелести на гангстерских придурков, и они сдадут её в бордель, а дальше наркотики и смерть в тридцать с небольшим. Во-вторых, она думала, что самым разумным было бы прямо сейчас доехать до Мексики и ехать ещё дальше, в саму Мексику, там добраться