Любовница Леонарда. Роман ужасов. Виктор Иванович Песиголовец

И как ей только удалось укрутить батьку! И не только укрутить, а подчинить своей воле и завладеть его помыслами.

      – Ехал на ярмарку… ухарь… купец! Ухарь купец… удалой молодец! – вдруг затянул Павло в гостиной.

      Архелия бросилась туда.

      Он стоял на нетвердых ногах посреди комнаты с высоко запрокинутой головой и размахивал руками.

      – Батька, ну-ка ложись! – девушка схватила его за стан и стала тянуть к дивану.

      – В красной рубашке! Красив! И румян! – орал отец, не обращая внимания на потуги дочери.

      – Батька, ложись, я кому сказала! – рассердилась Архелия. – Ложись, я тебе лицо мокрой тряпочкой вытру, ведь все в крови!

      – Манит, целует! За… ручку… берет!

      Таким пьяным девушка видела Павла только однажды – лет восемь назад, когда он впервые стал депутатом райсовета и весь день отмечал это событие с сельским головой Кужманом.

      Кое-как уложив отца, уставшая Архелия отправилась принять перед сном душ. А когда вышла из ванной комнаты, то так и ахнула: батька сидел на диване и прямо из горлышка хлестал вино.

      – Дай сюда! – закричала она и, подскочив, попыталась вырвать у него бутылку.

      – Не лезь! – рявкнул Павло, роняя голову на грудь. – Я хочу немного выпить.

      – Куда ж больше пить? – Архелия вцепилась в бутылку обеими руками.

      – Брось, гадюка! – процедил он и, широко размахнувшись, ударил дочь кулаком в лицо.

      Удар был несильным, но у нее из носа тотчас побежали струйки крови и закапали на палас.

      – Изверг! Садист! Изувер! – закричала девушка и, заголосив, побежала на кухню.

      Она сидела, прижав очередной тающий кусочек льда к переносице, когда услышала, как хлопнула входная дверь. Что это? С улицы войти никто не может, все заперто. Значит, это Павло вышел на улицу.

      Заглянув в гостиную, Архелия выскочила во двор. Отец, шатаясь, как былинка на ветру, открывал ворота гаража.

      – Что ты делаешь? Зачем! – девушка остановилась в нескольких шагах, не решаясь помешать батьке.

      – Мне надо… к Раиске… – его повело, и он, не удержавшись на ногах, упал на бетонную дорожку.

      Силясь встать, несколько раз перевернулся со спины на грудь и обратно.

      – К Раиске… мне надо… – Павло все-таки сумел встать – сперва накарачки, а потом – и на ноги.

      – Иди в дом! Пожалуйста! Я тебя прошу! – начала всхлипывать Архелия.

      Отец полез в карман своих широких штанов, достал пригоршню мелочи и ключи от конторы и с размаху бросил их в сторону дочери.

      – Сгинь!

      Войдя в гараж, он схватился рукой за стенку и затем уже по ней, спотыкаясь и матерясь, доковылял до передней двери легковушки. Открыл. Залез в салон, каким-то чудом избежав падения. Долго возился, подгоняя сидение под свои параметры. И запустил мотор.

      Девушка стояла во дворе и кусала губы от бессильной ярости. И как же это она не додумалась вытянуть ключ из замка зажигания? Хотя