Русский излом. Роман в трех частях. Алона Китта

и виной тому было повышенное внимание к нему со стороны Анны. Старшая из сестер Астафьевых выбрала его предметом своей влюбленности и принялась за дело столь резво, что бедный мальчик был в полушаге от того, чтобы возненавидеть на всю жизнь прекрасную половину человечества.

      Лишь только закончился завтрак, Миша с невежливой поспешностью скрылся в библиотеке. Аня последовала за ним, не отставая ни на шаг. Мальчик не решился закрыть дверь перед носом назойливой гостьи. С лицом христианского мученика он взял первую попавшую ему под руку книгу и уселся за письменный стол. Ему никак не удавалось сосредоточиться на чтении: он невольно следил за Аней, перебиравшей книги в шкафу. Наконец, она вытащила толстый коричневый том и разочарованно произнесла, пробежав глазами название:

      – У, это на английском!

      – Да, на английском.«История Тома Джонса, найденыша"Филдинга, -отозвался Михаил, не глядя в ее сторону.

      – И ты читаешь на английском?

      – Благодарю за комплимент, но ты слишком хорошо обо мне думаешь. Свободно по-английски я пока не читаю, а эта книга принадлежит маме. У нее в детстве была бонна-англичанка, поэтому маменька хорошо знает этот язык. А теперь и Родион изучает.

      – А какая оценка у тебя по английскому?

      – «Хорошо».

      – А по французскому?

      – «Отлично».

      – А по немецкому?

      – «Хорошо.«А по латыни и греческому тебя оценки не интересуют?

      – Почему же? Меня интересует все, что касается тебя.

      – Аня, с чего бы это? -возмутился мальчик, -Ты мне не мама и не старшая сестра! Почему ты так беспокоишься о моих оценках?

      Аня сделала вид, что не заметила его выпада и вытащила другую книгу. Это был том"Анны Карениной».

      – А мой брат Илья говорит, что Лев Толстой исписался, -громко объявила девочка, и в ее голосе послышалось злорадство.

      До Михаила не сразу дошел смысл её заявления.

      – Лев Толстой исписался?, -переспросил он.

      – Конечно, -тряхнула головой Аня, играя коротенькой косой.-Все, что он написал, это в прошлом, а сейчас пописывает глупые статейки. Кому они нужны? Общество не любит нравоучений, ему подавай сюжет, интригу, а это может быть только в повестях и романах.

      – «Глупые статейки "-это слова твои или твоего брата?

      – Какая разница! -отмахнулась Аня, -Толстой проповедует христианскую мораль, а в новом век она нам и на грош не нужна!

      – Бедный Лев Толстой, он станет классиком при жизни, -притворно вздохнул Михаил, – Кстати, ты слышал а, что его отлучили от церкви? Получается, мнение Синода совпадает с твоим и Илюшиным.

      Аня пожала плечами и ничего не ответила. Имея смутное представление о сказанном, она просто процитировала слова брата, чтобы произвести впечатление на Михаила, однако мнение брата оказало противоположное действие.

      Мальчик снова углубился в книгу, напустив на себя неприступный вид. Она же, словно не замечая его холодности,