Требую перемирия. Мейси Эйтс

за тобой до самой смерти, – помрачнела Аллегра. – А для тебя все так просто. Словно я могу взять и вырвать несколько лет из своей жизни, чтобы проторчать в каком-то испанском замке.

      – Это не замок, а скорее вилла.

      – А ты всего лишь герцог. Я должна была выйти за принца.

      – Аллегра, но ведь не принц овладел тобой у стены. Я сомневаюсь, что ты жалеешь, что больше не можешь стать женой Рафаэля.

      – Это все равно что признать свою ошибку, не так ли? – съязвила Аллегра. – Ведь наша помолвка – твоих рук дело.

      – Я не ошибался, считая этот брак целесообразным. Но влечение сложно предугадать. Ты явно не пылаешь страстью к своему бывшему жениху.

      – С чего ты взял? – густо покраснела Аллегра.

      Кристиан пожал плечами:

      – Тебе даже в голову не пришло, что ребенок может быть от него. Иначе ты бы не разорвала помолвку. Какой еще вывод напрашивается здесь, кроме того, что ты не спишь с ним?

      – Может быть, ребенок и не от тебя тоже. Может, я сплю со всеми мужчинами, которых встречаю на вечеринках. И может быть, я уверена, что ребенок не от Рафаэля, только потому, что он слишком большой джентльмен, чтобы притронуться ко мне.

      – Все еще пытаешься сделать историю из ничего?

      – Возможно, я говорю правду. Возможно, я та самая вавилонская блудница. – Она вздернула подбородок и покачала головой. – Кристиан, ты совсем не знаешь меня. Ты до сих пор считаешь меня ребенком, а я уже взрослая. Мне двадцать два года.

      Кристиан рассмеялся, внезапно почувствовав себя довольно старым.

      – Такая древняя.

      – Я только хотела сказать, что я женщина, а не девочка.

      – Аллегра, я не питаю иллюзий насчет твоей женственности.

      Он довольно улыбнулся, заметив, как зарделась Аллегра, и в нем снова вспыхнула страсть.

      К Аллегре.

      Но в его глазах такие вещи были неприемлемыми.

      – Ты не один такой, – фыркнула она. – Многие мужчины знают о ней по собственному опыту.

      Кристиан не верил ей. Но вместе с тем его злило, когда он представлял Аллегру с другими мужчинами. Единственным объяснением его ревности служило то, что она была беременна его ребенком. Ну и еще можно было прибавить тот факт, что Аллегра была первой женщиной, с которой он занялся сексом после довольно длительного периода воздержания.

      – Возможно, ты так уверена в том, что это не ребенок Рафаэля, потому что ты была девственницей.

      Он вспомнил тот момент, когда проник в ее тело. Она была такой тугой, что у него не осталось никаких сомнений. Хотя поначалу он воспринял ее крик как знак удовольствия, которое она переживала.

      У Кристиана закружилась голова. Он должен был питать к себе отвращение, но вместо этого его охватило какое-то чувство триумфа… Кристиан не мог понять, что с ним происходит. Может, он до сих пор находился во власти какого-то колдовства.

      Теперь Аллегра покраснела до корней волос.

      – Что за глупости.

      – Мне кажется, я попал в самую точку.

      – Кто будет терять девственность