Требую перемирия. Мейси Эйтс

каждые тридцать секунд.

      – Ренцо взял на себя управление компанией отца. Он не уклонялся от своих обязанностей.

      – Кажется, у тебя двойные стандарты.

      – Похоже, мои двойные стандарты не сильно отличаются от тех, которых придерживаются во всем мире.

      – Поздравляю, – взмахнула руками Аллегра. – Тогда ты такой же ужасный, как и большая часть населения.

      В комнате воцарилась тишина. Но не пустая. В ней чувствовалась злость и что-то еще, о чем Аллегра совсем не хотела думать.

      – Аллегра, исходя из собственного опыта могу сказать, – его высокомерный тон выводил ее из себя, – что последствий избежать невозможно.

      – Особенно когда не пользуешься презервативом, – парировала Аллегра.

      Возможно, в том, что они не предохранялись, была и ее вина, но Кристиан был мужчиной. Поэтому вся ответственность ложилась на него. А Аллегра ко всему была девственницей.

      – Ты ничего не сказала против.

      – Ты дал понять, что хочешь, чтобы я молчала!

      – Но ты не возражала.

      Аллегра закатила глаза:

      – Ты не обязан мне помогать. Я сама справлюсь.

      – И как же? – сузил глаза Кристиан.

      – Я рожу ребенка и буду растить его одна. У меня есть средства. Мои родители, конечно, расстроились, но они вряд ли вычеркнут меня из своей жизни. – Аллегра блефовала. Ее родители пришли в ярость, и она понятия не имела, что они предпримут.

      – Ты думаешь?

      – Если они не захотят видеть меня, мне поможет Ренцо. – Родители не разговаривали с ней с тех самых пор, как она сообщила им новость о своей беременности.

      – Если честно, меня не волнует, как поступят твои родители и поддержит ли Ренцо тебя и твоего ребенка. Я не оставлю тебя.

      – Никто не поверит, что я спала с тобой. Никто.

      Кристиан тихо рассмеялся, отчего Аллегру бросило в жар.

      – Я не спал с тобой, – насмешливо протянул Кристиан. – Мы занимались сексом. У стены.

      – Какая разница, – вспыхнула Аллегра. – Все равно никто не поверит.

      – Из-за моей безупречной репутации?

      – Первым делом.

      – Но никто не знает, как все произошло. Мы конечно же представим случившееся в несколько другом свете. Ты скажешь родителям, что влюбилась в меня и твои глубокие чувства и сильная страсть побудили тебя разорвать помолвку.

      Аллегра презрительно фыркнула:

      – Они скорее поверят, что ты обрюхатил меня в публичном месте, даже не зная, кто я.

      – Ты так считаешь?

      – Никто не поверит, что я люблю тебя. Все знают, как мы относимся друг к другу.

      – Ну и ладно. Тут пострадает не моя репутация. Ты была помолвлена. И ты женщина. Поэтому все будут осуждать только тебя.

      – Они уже осуждают, – ухмыльнулась Аллегра. – Разве ты не читал последние новости?

      – Может, я удивлю тебя, но у меня в жизни есть вещи поинтереснее, чем читать о твоих подвигах. Я разговаривал с твоим братом.

      – Ты хочешь сказать… Ренцо знает обо всем?

      – Твой брат не идиот. Он начал подозревать неладное, как только