На закате. Сандра Браун

и свои поношенные башмаки, девушка с трудом причесалась, собрала пышную массу волос в тугой узел и закрепила его на затылке шпильками, некогда принадлежавшими Виктории. Она с радостью обошлась бы без них, если бы сумела придумать другую прическу. Пользуясь вещами покойной, Лидия каждый раз вспоминала, насколько проигрывает в сравнении с безупречной женой мистера Коулмена.

      Оглядев себя, она грустно вздохнула. Конечно, было бы разумнее надеть что-нибудь из вещей Виктории, но мистер Коулмен был не в ладу с разумом, когда дело касалось его жены. Он не подумал предложить Лидии воспользоваться платьями покойницы, и даже бойкая Ма не осмелилась обратиться к нему с такой просьбой. Чутье подсказывало ей, что Росс вряд ли это одобрит.

      Стараясь унять волнение, Лидия перевела дыхание, распахнула брезентовый полог и вышла из фургона. Солнце только начало подниматься над горизонтом. Хлопотавший у костра Росс взглянул на девушку с удивлением.

      – Доброе утро, – робко сказала Лидия. Интересно, чему он удивляется? Воображает, что она так и будет сидеть взаперти? О том, что еще вчера боялась покинуть спасительное уединение фургона, Лидия уже забыла.

      – Доброе утро.

      – Я сварю кофе.

      Ее невозмутимость неприятно кольнула Росса. Лидия держалась так, словно они каждое утро встречались у костра, готовили завтрак, обсуждали дела на день. Росс огляделся. Почти у каждого фургона виднелись пары, занимавшиеся тем же самым.

      Да, но ведь он и эта девица никакая не пара! Росса вдруг охватило странное смущение, и, чтобы скрыть его, он буркнул:

      – Пойду побреюсь.

      Лидия заметила, что за ночь подбородок Росса покрылся темной щетиной. Черные усы обрамляли верхнюю губу. «Интересно, каковы они на ощупь», – внезапно подумала девушка. Мужчины, которых она знала, носили бороды просто потому, что ленились бриться. Время от времени, когда борода чересчур отрастала, они кое-как подстригали ее. Росс же явно следил за своими густыми усами: они блестели, как шелк.

      – Если вы покажете мне, где мука, я испеку оладьи.

      Пока Коулмен брился, Лидия испекла оладьи и поджарила бекон. Приготовленный ею кофе разительно отличался от того, что варил сам Росс. Он даже превосходил по вкусу напиток, который подавала ему Виктория. Поклонница чая, его жена не понимала разницы между крепким и слабым кофе; поэтому Россу приходилось довольствоваться коричневатой водичкой.

      Однако Коулмен не поблагодарил Лидию. Завтрак прошел в молчании. Когда тарелка Росса опустела, девушка, не спрашивая, положила ему вторую порцию, которую он проглотил с не меньшим аппетитом.

      – Какой сегодня день? – спросила Лидия, убирая посуду.

      – Четверг, а что?

      – Ма говорила, что по воскресеньям фургоны стоят, и тогда женщины устраивают большую стирку. Боюсь, мне придется заняться этим раньше – у Ли накопилось много грязных пеленок.

      Испачканные пеленки каждый вечер забирала Анабет и наутро возвращала Лидии чистые. А вот от корзины, куда складывали мокрые, уже