Наследники Рима. Все романы цикла «Божественный мир» в новом и полном издании. Борис Толчинский

нас вон из тех кустов. Я требую, чтобы вы засветили пленку – здесь и сейчас!

      Интелик сделал большие глаза и прижал руки к груди в знак своей искренности.

      – Помилуйте, ваше сиятельство! Я даже не понимаю, о чем вы говорите! Что за пленка, где, какие кусты?..

      София стиснула зубы от досады.

      – Клянусь кровью Фортуната, вы сильно пожалеете, гражданин, если этот снимок появится в газетах!

      Она увидела, что удар достиг цели. Интелик растерялся: ведь София Юстина поклялась священной княжеской клятвой; всякий, нарушивший её, навсегда изгонялся из высшего света. Поэтому аморийские князья, потомки Фортуната, клялись его кровью лишь в самых исключительных случаях.

      Однако он сумел побороть свою растерянность, церемонно поклонился кесаревичу и княгине – и поспешил покинуть место баталии. Вместе с ним ушли его люди. Намор Битма, не надеявшийся столь дёшево отделаться, шепнул ему на ухо:

      – Что же мы теперь предпримем, Андрон?

      – Фото у нас есть, – отозвался Интелик. – И это только начало! Вот увидишь, Намоша, мы заставим поволноваться этих чванливых нобилей.

      – А как же её клятва? Юстина достаточно сильна, чтобы уничтожить нас.

      Вожак усмехнулся.

      – Не трусь, Намоша. Наши друзья не слабее Юстины!

      – Ох, – вздохнул семнадцатилетний Намор Битма, явно не обладавший характером своего двадцатидвухлетнего друга и его верой в могущество «друзей».

      * * *

      – Кто были эти негодяи? – спросил герцог Крун, как только те ушли.

      – Это плебеи, – ответила София Юстина, – их вожак приходится сыном делегату Кимону Интелику.

      – Проклятие! – с возмущение в голосе прогремел Крун. – И вы позволяете презренным простолюдинам оскорблять вас? Клянусь всеми богами, я у себя в Нарбоннии подвешивал на дыбу мужиков за меньшие грехи!

      Княгиня печально усмехнулась.

      – Иногда мне хочется того же самого, герцог. Право, гражданин Интелик неплохо бы смотрелся вниз головой!

      – Ну, так что же вам мешает? Пусть негодяя схватят, для начала.

      – Это невозможно, – сказал Эмилий Даласин. – Плебеи – такие же подданные Божественного императора, как и мы, патрисы. Мы и они – аморийцы!

      Крун помотал головой, не понимая логики в словах кесаревича.

      – Разве у вас, у патрисов, мало власти, чтобы внушить черни должное почтение?

      – Те, кого вы видели, не чернь, – заметила София Юстина. – Их родители – влиятельные политики и магнаты. Если мы без достаточных оснований начнём преследовать сынков, нас упрекнут в небрежении правами трудового народа. Собственно, вы это уже слышали.

      – Всё равно не понимаю! Какое вам дело до того, что скажут простолюдины! Власть-то у вас, у патрисов!

      – И мы дорожим ею, поверьте. По-моему, пусть лучше плебеи митингуют на улицах, выбирают себе делегатов, путь лучше эти делегаты делают вид, что правят вместе с нами…

      – Лучше, чем что?

      – Чем если бы они втайне озлобились