Артефакт. Виктор Алексеевич Гончар

родственника Ивана Клыка.

      Успокоился наш купец, лишь завидев позорное бегство недругов. Напоследок оглянулся ещё раз грозно, потом улыбнулся перепуганному Ученику и тут же потребовал подать сюда обед на двоих.

      – Уфф… Ажно взопрел с устатку…, – благодушно пробурчал купец. Тут он вдруг озорно подмигнул в сторону прелатов, чьи острые глазки тревожно поблёскивали из разных тёмных мест в коих они пытались пересидеть нежданно свалившуюся на них напасть.

      Видя такую скорую расправу над чёрными рыцарями, повара не смеют более перечить храброму купцу и накрывают обед прямо тут, в центральной зале, несмотря на слабые протесты замковых обитателей.

      Сразу же после окончания обеда, на следующий день, любимый ученик Леонардо в благодарность своему спасителю становится русским зодчим. Он так и объявил об этом, робко заглядывающим в залу поварам, что, мол, – вместе с дядей Ваней он тотчас же отправляется в Россию на строительство Кремля. В Москву.

      – Поскольку русский царь сзывает со всей Европы мастеров и зодчих, да и платит прилично, то и решать тут нечего, – сказал он прелатам. И хотя те вовсе ничего не имели против, а лишь испуганно моргали, он строго добавил, – А по дороге заедем к дядьям в Муром!

      Ну, а коль решено, так тому и… отбыли. А чего кота за оглобли тянуть?

      Оголодавшие прелаты с плохо скрываемой радостью только крестились вослед путешественникам, да объедки со стола подбирали.

      Для справки:

      Прелат (praelatus – поставленный выше) – термин, применявшийся к кардиналам, архиепископам, епископам, генералам и, почему-то, провинциалам…

      Слуги Магистровы, естественно, увязались за странной парочкой.

      А, что поделаешь – Служба.

      Всю дорогу до Москвы рыцари всячески строят друзьям новые козни, но уже инкогнито. Рядом, носа не кажут, ибо опасаются палки могучего Русскаго, исподтишка, так сказать, озорничают. Да и озорничают то, прости Господи, так, что честному человеку и рассказать то срамно; то, шпильку из колеса тележного сдёрнут, то лошадям перцу кайенского под хвост подсыплют, так что ополоумевшие лошади вёрст сто тридцать без продыху отмахали. И ведь не жалко им, лихоманкам, перцу дорогущего?!

      А нашим-то всё в радость – да и какой же русский, не любит эдакой езды? Знай себе на кочках прыгают, частушки неприличные горланят, да попеременке от перцу жгучего чихают самозабвенно. Да и то сказать, – нашим бесям, хоть в рай, да с песней – всё одно – польза.

      В общем катили по Европам с приключениями.

      Магистровы соглядатаи, так те бывало пару раз совсем было теряли наших из виду. Случалось, что лишь по раскатистому – Аап-чхи! – звучащему издалека, могли догадаться куда и путь-то держать. А, так бы и сгинули малохольные. Малохольные они и есть.

      Потом была ещё достопамятная встреча в славном городе Муроме с дядьями да сватьями. – Охрани нас Дева Мария заступница всех шпионов сирых…

      Это, когда всей честной кумпанией, землячки муромские на радостях, отдохнув после баньки, залётных кыпчаков и ещё