Русский ад. Книга первая. Андрей Караулов

(всегда) был один и тот же:

      – Куда прикажете?

      Или:

      – Куда и когда?

      Ева закатывала глазки:

      – К вам…

      На самом деле, она учила девочек играть «в долгую». Главное – родить ребенка, через ребенка – обобрать мужика до нитки, но ведь они, идиотки, не умеют «в долгую», считают, что за дательным падежом сразу идет родительный, но мужики-то сейчас умные стали!

      Любовь как страхование жизни: чем позже подписываешь договор, тем выше взносы и ставки…

      Буклеты «Мадемуазели» сочинял вечно голодный журналист Андрей Ванденко из орденоносной комсомольской газеты. Писал Ванденко образно: «Она – неземной красоты и неприступна для соотечественников. Вы – хорошо обеспечены и, разумеется, очень заняты, но она подарит вам свою улыбку, выпьет в вашем обществе чашечку кофе, съездит с вами в Париж или в Монте-Карло…»

      Словом, так, мужики: можно красиво и романтично, можно некрасиво и сразу, главное – плати!

      – Запомните, овцы, – повторяла Ева, – рассуждений меньше, секса – больше. Женская логика неизбежно оставляет след на мужской психике, – понятно?

      Нет, правда дуры: хи-хи-хи… в ответ.

      – Вы уверены, – усмехалась Ева, – что «эскорт» ничем не отличается от проституции? Послушайте, овцы, – вы даже Пушкина прочесть не умеете! «…Весной ей минет восемнадцать!» Вика, Алька… где ударение надо поставить? Вот – вот: один минет на уме! Если не врубаетесь – так врубайтесь, со слуха берите: любовь есть оправдание того, как выгоднее продать свои чувства!

      На самом деле Ева учила девочек рыночной экономике.

      – Знакомство с мужчиной – это волевой акт, – учила Ева.

      – Какой акт? – насторожилась Алька.

      – Волевой, дура… В человеке все должно быть гармонично: тупость, слабость и злоба.

      Плохо Алька соображала, плохо. А что сделаешь? Тупость сейчас – примета времени.

      – Все, зайчик, мы расходимся, – заявил Альке один из ее «клиентов», Игорек.

      Хороший мужчина. Магнат.

      – Что, кого-то лучше нашел? – удивилась Алька. – Тараканы у тебя в башке опять проголосовали против меня?..

      – Не лучше, но дешевле, – уточнил Игорь.

      Так и сказал.

      – Жадный тормоз оказался, – констатировала Алька. – Слушай, Евик: весь струпьями покрыт, как Чубайс, когда нервничает, и чешет, чешет, сволочь, свои струпья аж до крови! И еще вонючкой какой-то мажется. По пятницам хреначит в Иорданию на Мертвое море, ему там лучше становится, как вернется – все по новой…

      – Обращаться с девочкой надо аккуратно, как с елочкой, – учила его Алька.

      – Вырубить и отнести домой? – спрашивал Игорек.

      Вроде бы он увлекся Алькой, но быстро ее разлюбил.

      Как же сильно он разлюбил, Господи!

      Настоящая любовь из всех вечных явлений длится короче всего…

      Сцепились они на освящении новой шестицилиндровой колесницы Игоря – белого «лексуса».

      Все красиво и торжественно: очень много гостей, батюшка