Русский ад. Книга первая. Андрей Караулов

весной 91-го эти счета вдруг выросли в разы.

      В калькуляции – только деликатесы и спиртное. Целыми коробками.

      Колбасу и консервы Горбачевы заготавливали впрок.

      На черный день.

      Нобелевская премия мира была переведена, по совету Гельмута Коля, в надежный немецкий банк. Обычно премия Нобеля – 500-700 тысяч долларов, за 80-е она увеличилась: с 200 тысяч до 700.

      Горбачев получил – на руки – более миллиона – «чистыми». Премия «Фьюджи» – тоже 100 тысяч долларов. Горбачев в Риме получил почти миллион. И сыпется: премия Отто Ханса, испанская премия мира и – т. д.

      Взятки? Под видом премии – взятки?

      Он как чувствовал, что будет скоро рекламировать пиццу…

      Лишь бы платили.

      Опасаясь, что демократический Моссовет вот-вот выселит Раису Максимовну и Михаила Сергеевича из их шестикомнатной квартиры на улице Косыгина (слишком много – по три комнаты на каждого), Горбачевы тайно прописались в соседней квартире, поменьше (там дежурила их охрана). Потом Раиса Максимовна занялась дачей в Жаворонках и очень боялась, что о стройке кто-то узнает, говорила с архитектором только через доверенных лиц…

      Горбачев не сразу решился «заработать на Родине», но – решился. Первые подозрения у «конторы» Крючкова возникли год назад, в Сан-Франциско, на переговорах, когда Горбачев неожиданно приказал устроить ему приватную встречу с Ро Дэ У Так все организовать, чтобы об этой встрече никто не знал: во-первых, КГБ, во-вторых – посол Бессмертных.

      Встреча была. Посол Бессмертных узнал о ней ближе к ночи, резидент КГБ – почти сразу.

      Горбачев и Ро Дэ У сразу понравились друг другу. Любовь с первого взгляда, можно сказать. Договорились о контактах, каналах неофициальной связи… да, Крючков трус, конечно… промолчал, заткнулся, не сказал о долларах от Ро Дэ У ни слова – никому!

      Знать и молчать… Зачем? Чтобы ГКЧП устроить? Что было бы с Бушем, с Клинтоном… с любым Президентом любой страны, если бы Ро Дэ У., не сто тысяч, куда там, хотя бы сто долларов засунул – вдруг – в чужой президентский карман?!

      А Михаилу Сергеевичу – хоть бы хны: «Кинули, Володя, среди бумаг», – скажет он, припертый к стенке, Крючкову. Конверт, где двести бумажек! Чеки «мастер-кард» на предъявителя. Не конверт, а конвертище, – да?

      Горбачев… он что, сам бумаги носит?

      Молчал Крючков, молчал Бессмертных, молчали все, кто знал: Язов, Рыжков, Кравченко, Болдин… Президент взятки берет, но, если об этом узнает страна, – послушайте, это же политический реверанс в сторону Ельцина. Возможный импичмент.

      Горбачев в тюрьме, Ельцин в Кремле?

      Кто (в итоге) оказался в «Матросской Тишине?» Правильно, Крючков.

      Маленькая собака до старости щенок!

      И что, Бурбулиса… туда же, к Крючкову в камеру? Получили, выходит, «новую Россию», совсем новую, ни на что не похожую…

      Наина Иосифовна где-то вычитала: хочешь узнать, что тревожит, чем озабочен твой народ, поинтересуйся, во что в песочнице играют дети.

      Ельцин оживился, тут