Клянусь отомстить. Сергей Майдуков

или сколачивать? Главное, что польза родителям приносилась, а свободное Женькино время таяло без следа.

      Но он не возражал. Не потому, что побаивался отца или был безвольным. Нет, характер у парня был как раз достаточно твердый. Просто сложилось так, что отец был Женьке лучшим другом, взрослым и очень надежным. А что за дружба, если не помогать друг другу?

      Вот и сегодня Женька перенес свидание с Ленкой на вечер, погрузился в семейный «Фольксваген» и укатил за город. До обеда они с отцом успели зацементировать площадку перед сараем и покрыть лаком решетки на окнах, чтобы не ржавели. За обедом, с аппетитом уплетая мамину стряпню под развесистой черешней, мужчины степенно обсуждали план дальнейших действий, а хозяйка следила за ними, чтобы вовремя предложить, подать, придвинуть.

      – У Кандыбиных беда, – сообщила она, когда муж и сын принялись за ледяной компот с фруктами. – Мне Филимониха рассказала, когда я к ней за яйцами ходила.

      Женя с отцом одновременно посмотрели на третью по счету крышу, торчащую над бахромой зелени. Серая, чуть замшелая, она так примелькалась, что стала невидимой. Но не сейчас.

      – Опять Пашка дебоширил? – предположил Степан Игнатьевич, орудуя ложечкой в чашке, вылавливая оттуда вишни.

      – Хуже, – ответила Лидия Ивановна. – Он своих топором зарубил.

      – Что? – Женька замер со сливовой косточкой во рту.

      – Топором зарубил, – повторила мать. – Напился и…

      – Придурок. – Отец швырнул чайную ложку на стол. – Говорил ему: допьешься до белой горячки. Да с такими бесполезно говорить.

      Женя выплюнул косточку и помолчал, отстраненно прислушиваясь к разговору родителей. Павел Кандыбин не вызывал у него ни страха, ни сочувствия, ничего. Обычный алкаш в растянутой футболке и неизменной сигареткой в гнилых зубах. А вот жену и дочку было жалко. Неужели это правда? Еще в прошлую субботу Женька видел всех троих живыми и здоровыми, а теперь никого нет. Все кончилось для Кандыбиных. Кто в тюрьме сгниет, кто в земле, какая разница. Зачем жили? Поесть-попить, потрахаться – и фьють? Глупо. Ох, как глупо.

      – Пойдем заканчивать, пап, – окликнул Женька, у которого пропало настроение. – Я пораньше уехать хочу.

      – С Леночкой пойдете куда-нибудь? – фальшиво спросила мать.

      Отец фыркнул. Какой дурень попрется гулять с девушкой, когда квартира ночью свободна?

      – Ага, – кивнул Женька, не поднимая глаз. – В кино.

      – Вот и правильно, – сказала мать. – Фильм хороший?

      – Не знаю. Мы же не видели пока.

      – А как называется?

      – «Любопытная Варвара», – пришел на выручку отец.

      Женька преувеличенно громко расхохотался и поспешил сменить тему. Когда он завел разговор про бокс, в котором Лидия Ивановна ничего не понимала, она стала рассеянно слушать, больше любуясь сыном, чем вникая в смысл его слов.

      Женька был красивым, высоким и умным, но, по мнению матери, слишком уж худеньким. Заставить его нагулять жирок никак не получалось, потому что, набрав хотя бы килограмм