Одно слово стоит тысячи. Лю Чжэньюнь

по мне, так зря ты это делаешь.

      Лицо Лао Пая пошло пятнами:

      – Бабы есть бабы, с ними лучше не спорить, а то хуже будет.

      – Я знаю, что несколько лет назад она тебя из-за одного промаха прищучила. Но я все-таки осмелюсь сказать, что короткая боль лучше длительной. А иначе тебе вовек воли не видать.

      Лао Пай тяжело вздохнул:

      – Да это я понимаю. Я бы уже давно ей устроил, да только коротко не получится.

      – Почему? – спросил Лао Цзэн.

      – Если к тебе претензий нет, тогда справиться с женой – плевое дело. Но она уже вкусила всю сладость своего положения, и теперь к ней не подобраться.

      Лао Пай снова вздохнул:

      – Да и пусть будет долгая боль, к тому же у нас ребенок. Вся проблема в том, что она может позволить себе быть такой несговорчивой.

      – Доведись такое в моем доме, я бы попросту избил ее. Сразу бы стала как шелковая.

      – Это было бы просто, если бы у нее никого не было, но у нее есть свой защитник.

      – Кто?

      – Братец ее родимый.

      Старшего брата Лао Цай, что держал в поселке лавку с лекарственными травами, Лао Цзэн знал. Звали его Цай Баолинь, на левой щеке у него висела большая бородавка. Он отличался бойким языком и никому никогда не уступал, постоянно доказывая свою правоту, такому, как говорится, палец в рот не клади.

      – Едва мы повздорим, как жена тут же бежит искать защиты у старшего брата, а тот потом вызывает меня на разговор. Из одной проблемы он выудит десять, и по каждому вопросу у него имеются свои доводы. Вот и считай, если я с его сестрицей живу уже больше десяти лет, сколько накопилось таких разборок и доводов. Говорить я не мастак, по этой части мне его не переплюнуть.

      Тяжело вздохнув, Лао Пай продолжил:

      – Все толкуют о пользе разговоров, но по мне, так все эти рассуждения приводят только к новым проблемам. – Помолчав, он добавил: – По правде говоря, я боюсь даже не этих разговоров, а того, что в один прекрасный день я их не выдержу, вспылю и кого-нибудь просто зарежу. Вот скажи мне, Лао Цзэн, можно ли убить человека просто из-за слов?

      Забойщика Лао Цзэна даже пот прошиб от такого вопроса:

      – Лао Пай, лучше брей меня, я и так уже сказал больше, чем надо.

      Ян Байшунь познакомился с Лао Паем в тринадцать лет. До Лао Пая он водил дружбу с Ли Чжаньци. Когда Ян Байшуню было тринадцать, а Ли Чжаньци четырнадцать, они вместе изучали «Луньюй»[7] в сельской частной школе у Лао Вана. Обычно люди становятся хорошими друзьями, если находят общий язык или помогают друг другу. А эти двое стали хорошими друзьями потому, что им нравился один и тот же человек – Ло Чанли из деревеньки Лоцзячжуан, который занимался изготовлением уксуса. Мало того, что Ло Чанли не выдался ростом, он был еще и рябой. Производство уксуса передавалось в их семье по наследству, этим промыслом занимались и дед, и отец Ло Чанли. Уксусная лавка семейства Ло была небольшой, в день они готовили по два чана уксуса. И дед, и отец Ло Чанли брали эти два чана и таскались по деревням, зазывая покупателей: «Уксус…

7

Дословно «Суждения и беседы» – один из основополагающих памятников конфуцианства, изречения Конфуция, записанные его учениками.