По следам Почемучки. Рассказы и сказки. Олег Кургузов

по формуле скоростью послали несколько нежных поцелуев навстречу маме. Поцелуи облепили маму, словно воздушные шарики.

      Мама от неожиданности вскрикнула и тут же медленно и плавно вместе с тяжёлыми хозяйственными сумками поднялась в воздух. И воздушные поцелуи понесли её в сторону балкона, в наши с папой объятья.

      Борщ по-флотски

      В одном конце нашего двора лежит толстое бревно. А в другом – длинная доска. Если положить доску на бревно, получатся качели. Мы с папой так и качались. Он вниз – я вверх. Я вниз – он вверх. Он в воздухе, я на земле. Он на земле, я в воздухе.

      – Э-ге-ге, – говорит папа. – Надоело каждый раз на землю возвращаться. Давай полетаем?

      – Только потом давай обратно на землю вернёмся, – говорю я.

      – А куда ж мы денемся? – говорит папа. – Мама нас к обеду ждёт.

      Он прыгает на свой конец доски и подбрасывает меня в воздух. Я взлетаю под облака и тихонечко руками машу, чтоб на месте удержаться. Папу дожидаюсь.

      Тут подлетает ко мне папа. Он сообразил попросить какого-то дяденьку, чтобы тот его подбросил.

      – Ой! – говорит папа грустно. – А парашюты мы и забыли…

      – Это пустяки, – говорю я. – Представим себя снежинками и медленно опустимся на землю.

      – Ничего себе – снежиночка! Во мне 80 кило, – огорчается папа.

      Но огорчается он недолго. Ведь вокруг такая красота! Солнце на снег светит. Снег блестит и отражает свет обратно на небо. Даже непонятно становится, где земля, а где небо. Всё вокруг голубое! И мы с папой в чёрных пальто летим сквозь эту голубизну.

      А папа говорит:

      – Жаль, я свой пёстрый шарф дома забыл. Можно было бы им помахать, народ внизу поприветствовать.

      И стали мы с папой мечтать, будто мы – вверху, а народ – внизу. Мы шарфом пёстрым машем, а народ радуется, в затылке чешет и кричит: «Во дают!..»

      Только размечтались, а с земли вдруг голос из рупора раздаётся:

      – Первый-первый, я второй! Ну-ка, заходите с планёром на посадку!

      Оказывается, мы пролетали над аэродромом. Аэродромщики не привыкли, что люди сами по себе летают, и приняли нас за самолеты.

      – Нет, – говорит папа, – не будем садиться на их аэродром. Они нам сразу номера прилепят, придётся летать под номерами.

      – Да, – соглашаюсь я. – Под номерами совсем не то. Скучно под номерами летать.

      – Второй, второй! – кричит папа вниз. – Посадку произвести не могу. Шасси не выпускаются. Ухожу на запасной аэродром.

      Отлетели мы с папой в сторону. И тут нам навстречу – стая ворон. И эти тоже не привыкли, что люди сами по себе в небе летают. Ка-а-ак загалдят! Как начали толкаться!

      – Ой! – кричит папа. – Я иду колом!

      И пошёл колом. Ну, и я вслед за ним тоже колом.

      – Осторожно – земля! – кричит папа.

      И – бум!!!

      – Вижу! – кричу я.

      И бац!!!

      Хорошо, что я лёгкий. Совсем неглубоко в снег зарылся. А папа тяжёлый, головой в сугробе застрял. Папа возился, пыхтел-кряхтел и, наконец, встал на ноги. Встать-то он встал, а сугроб с головы снять не может.

      – Или