Ведро на обочине. Александр Олсуфьев

дела поправил его эрудированный Леонид Самуилович. – Китайцы – они и ростом выше, и покрепче будут, особенно те, что проживают в северных провинциях, в таких, как Уйгурский автономный район…

      – Хорошо, пусть будут вьетнамцы, но откуда их столько?

      – Оттуда… – Леонид Самуилович неопределённо махнул рукой в сторону. – Здание института купил один банк и, не мешкая особенно, сдал его в аренду какой-то коммерческой организации. Вот, теперь можешь вблизи любоваться и изучать новых коммерсантов. Редкая возможность, поверь мне.

      Андрей с удивлением взглянул на заведующего кафедрой. Леонид Самуилович грустно улыбался.

      – И не надо лететь за тысячи километров. Вот они. Говорят, у них ещё и кухня своеобразная. Балтийскую селёдочку слабого посола любят жарить.

      Леонид Самуилович замолчал, и они с Андреем задумчиво наблюдали за тем, как энергичные человечки перетасовывают свой товар.

      – А я Андрюша …– Леонид Самуилович замешкался, подбирая слова. – Уезжаю я, Андрюша.

      – И вы тоже? – уныло спросил Андрей, не поворачивая головы.

      – Да. Там, вроде, и работу предлагают. А здесь…

      – А здесь – «пошёл прочь с дороги»…

      Леонид Самуилович с удивлением взглянул на Андрея:

      – Да. Так и есть – пошли вон. Здание-то купили, а про сам институт даже не вспомнили. Получается, что лишние мы здесь.

      – Получается что так.

      – Ты вот что, Андрей… – Леонид Самуилович дотронулся до его рукава. – Держись здесь. Если у меня все наладится там, я тебя постараюсь вытащить. Хорошие специалисты – большая редкость, везде нужны.

      – Здесь только они никому не нужны, – возразил Андрей и печально поджал губы. – Удачи вам, Леонид Самуилович. Спасибо… за заботу и не забывайте… – Андрей повернулся и побрел к себе.

      В кабинете он сел у окна и, подперев ладонью подбородок, стал смотреть как ветер треплет лоскуты целлофана и зелёных сетей, развешанных на кривых досках строительных лесов. Вдруг дверь распахнулась, и в комнату ворвался запыхавшийся его приятель, Борька, и прямо с порога, не переводя дыхания, выпалил:

      – Андрюха! Работа есть!

      – Какая? – насторожился Андрей.

      – Этих видел? – Борис прищурился и пальцами растянул веки. Андрей кивнул головой. – Им продавцы нужны. Сами-то они по-русски говорят с трудом, а торговать надо. На рынке места у них есть…

      Андрей побледнел, встал и молча вышел из комнаты.

      На следующий день, рано утром он собрал вещи и вернулся к родителям на дачу.

      Родители, обеспокоенные таким неожиданным визитом, весь день не давали ему прохода, терзая вопросами что да как, да почему. Андрей терпел, терпел, отговаривался, выкручивался, как мог, но, чувствуя, что отступать уж более некуда, сознался и с мрачным видом объяснил: институт закрыли, а здание отдали вьетнамцам под склад риса, после чего родители немедленно успокоились.

      – Мы-то думали у тебя что-нибудь со здоровьем… А это,– отец небрежно