Изгой, крах советской империи. Дмитрий Серков

всеобщего оптимизма, – уже часа четыре, как они с нами. Только вот неизвестно, почему мы охраняем парламент, и где они. Если только войска не послали на захват более важного стратегического объекта…

      – Угу, телецентра, например, – парень чиркнул зажигалкой, так как его сигарета погасла, – а то «Лебединое озеро» осточертело уже. С самого утра крутят, у них что, нечего показывать больше?! Кстати, говорят, на нашу сторону перешел гарнизон Сахалина в полном составе.

      – О, поддержка на Дальнем Востоке – то, что надо! А «Лебединое озеро», между прочим, неплохая вещь. Классика… Чайковский, как-никак.

      – Но не с утра же до вечера…

      Алекс отбил последнюю карту.

      – Я «вышел», а вы играйте. Что там, на воле еще новенького? Торчу здесь с десяти утра, надоело бездействовать.

      – Почти сутки? Ну, ты даешь. Это ты нам должен рассказывать. Мы с Шуриком тут только с десяти… вечера. Как узнали про сопротивление, сразу сюда. Не хочется терять недавно обретенную свободу… Тьфу ты… Я из-за тебя «остался». Заговорил мне зубы, понимаешь ли, – парень с напускной обидой начал перемешивать карты.

      – Ты давай, сдавай. Скучно. Знаете что, ребята, сидите здесь, а я сбегаю на улицу, возьму что-нибудь поесть, – Алекс вскочил и шустро побежал вниз по лестнице.

      Светало. Он взял четыре булочки и два бумажных стаканчика с остывшим кофе и вернулся. Напарники его ждали.

      – Ну что там, на улице? – спросил Шурик, точно сошедший с экрана герой гайдаевских комедий.

      – Как и раньше. Люди не знают чем заняться. Носятся по площади, суетятся, пьют. Ничего нового.

      Высшие политические чины в это время не спали. Без охраны Руцкой, Силаев⁸[Силаев Иван Степанович, в августе 1991 года – председатель Совета Министров РСФСР], Хасбулатов поехали в Кремль для того, чтобы предъявить Лукьянову⁹ [Лукьянов Анатолий Иванович, в августе 1991 года – председатель Верховного Совета СССР. В состав ГКЧП не входил, но, по мнению многих экспертов, мог быть одним из инициаторов путча] ультиматум.

      *   *   *

      Начался дождь. Казалось, сама природа противится развивающимся событиям и призывает людей к примирению. Народ от затянувшегося состояния неопределенности был крайне возбужден, и многотысячная масса возле Белого Дома доведена до «точки кипения». В ближайшие часы ожидался штурм российского парламента.

      Страна не дремала. В Таллин вошла колонна из ста танков и направилась к заводу «Двигатель» – месту наибольшего скопления русскоязычного населения.

      Мгновенно возникли вопросы: «кто виноват?» и «что делать?».

      Страна, уже давно не видевшая единства, разделилась на два лагеря: «за» и «против» ГКЧП. С замиранием сердца все ждали развязки сложившейся ситуации.

      – Что творится. Ужас, – Алекс сидел на ступеньках, зажав голову руками. Совсем недавно он и представить себе такого не мог. Нормы, вдалбливаемые в его сознание на протяжении всего «воспитания» под крылом у спецслужб и казавшиеся святыми, сейчас бездушно попирались.

      – Почему «ужас»? –