Пристань святых. Уильям С. Берроуз

бросаются кокосами… Все хохочут и нагибаются. Лошадь и герой пали…

      Лошадь сэра Уильяма встает на дыбы и спасает его жизнь в тот момент, когда прямо перед ней взрывается граната. Сэр Уильям поднимается с земли, с ног до головы покрытый лошадиной кровью.

      – РАССРЕДОТОЧИТЬСЯ… НАЙТИ УКРЫТИЕ…

      С огневых позиций начинают стрелять пушки. Офицеры и солдаты разбегаются в безумной панике. Как истинно английский джентльмен сэр Уильям выкрикивает очевидное:

      – КАЖДЫЙ ЗА СЕБЯ.

      Пушка справа от них, пушка слева от них дала залп и загрохотала.

      И тогда они ускакали прочь.

      Те, под кем еще были лошади, наверняка так и сделали. Остальные бежали, шли, ковыляли и ползли, отступая.

      Но уже не шестьсот…

      Назад возвратились двести двадцать три насмерть перепутанных и контуженных из бывших в строю… (Le Comte [21] издал резкий холодный блеющий смешок.)

      Камера демонстрирует поле боя под исполнение мюзик-холльной мелодии времен Второй мировой войны в медленном минорном ключе…

      Мы развесим свое белье

      На линии Зигфрида,

      Если линия Зигфрида еще существует

      Одри и Диб в аэропорту Атланты. Одри – стриженный под ежик молодой муж, а Диб – его беременная жена. В момент посадки на самолет до Майами их замечает группа агентов ФБР, у которых есть задание взять Одри и Диб живыми.

      – Эй, вы двое, стойте…

      Одри и Диб бегут к самолету, агенты преследуют их. Диб расстегивает молнию на животе и через плечо бросает своего «ребенка». Из груды набивочного материала начинает выходить газ. Нервнопаралитический газ. Агенты спотыкаются и падают на землю, корчась, а Одри и Диб заскакивают в кабину самолета.

      – Взлетай прямо отсюда…

      Нервнопаралитический газ, выходящий из задней части самолета, заполняет аэропорт и близлежащие улицы. Люди кучами валяются на земле, непроизвольно испражняются, мочатся, бьются в судорогах. Автомобили сталкиваются. Подъезжают полицейские машины. Из них выскакивают копы и тут же падают…

      Самолет делает круг над землей, а Одри открывает рот, как мальчик-идиот из фильма 1920 года и говорит:

      – Эй, глянь-ка, все мертвенькие!

      Снег на улицах… Одри кашляет. Впереди – заграждение полиции, молодые люди выстроены вдоль стены. Полицейский с обрезом в руках. Одри корчится в кашле и начинает стрелять из «Р-38» с глушителем. Пух, пух, пух… звук напоминает открывающуюся бутылку шампанского, но не настолько громкий. Полицейские машины пытаются укрыться, заехав в подъезды… Они находят убежище в стриптиз-клубе… молодым ребятам нужно что-то особое…

      На сцену выскакивает девица…

      – У меня есть je n’sais quoi [22]…

      Она взмахивает рукой – и у нее выскакивает лапа с когтями.

      – У меня есть я не знаю что…

      У нее на лице прорастают хелицеры [23].

      – У

21

Граф (фр.).

22

Я не знаю что (фр.).

23

Ротовые придатки пауков.