Прятаться больше не с кем. Бонхол

безобидные проклятия и курил практически без перерывов. Всё–таки остановился, подошёл ко мне вплотную и зашептал, шагая на месте и извиваясь как раненый удав:

      – Теперь твоя очередь.

      Улыбнулся, широко, насколько позволил рот, поправил серьгу в ухе и вынул из кофра самокрутку.

      – Что это?

      Я был недостаточно испорченным, чтобы прочитать этот жест. Секс и рок—н—ролл уже есть, а о наркотиках я не думал – любые мысли отшибало "Очаковское крепкое", 2.25 после обеда.

      – Покури.

      – Я уже накурился, не хочу сейчас.

      – Так, Рэ, ты меня обижаешь. Поджигай и затягивайся, только дым задержи, не выдыхай сразу.

      Хуй с тобой, Пеликан.

      Он бьёт мне с правой в плечо, я замахиваюсь ногой, Пеликан закрывает яйца и грудь руками. У него зубы сейчас от такой улыбки повываливаются, думаю я, и глаза – он таращится на меня, ждёт, волосы взъерошены, блядь, королевский пингвин – я пытаюсь вспомнить размеры. Раскуриваю. Вдыхаю. Задерживаю. Секунд на 5–7. Выдыхаю.

      – Ещё, ещё!

      – пингвин засуетился, забегал вокруг меня, хлопая ластами и хватая себя за щёки. Или он бил себя по щекам, потому что пальцев на ластах нет. У меня нет для тебя рыбки, думаю я, можем вместе сходить и купить, если настаиваешь.

      Я делаю вторую затяжку. Задерживаю. 5–7 секунд. Выдыхаю. Отдаю самокрутку пингвину. Он трёт глаза и спрашивает, курлыкает и пищит, мне трудно его понять. Я прикладываю усилия:

      – Ну как?

      – Хорошо. Смешно и расслабленно.

      – Отлично! Сейчас я добью и пойдём разыграемся.

      Во что пингвин хочет играть? У меня нет с собой рыбы. А у него нет яиц – не потому, что я их не вижу, а потому что он не самец? Ну, я так думаю. Если бы у него было яйцо, мы могли бы сыграть в «я, пингвин, несу яйцо».  Проигравший моет вольер и выносит дерьмо.

      Эти внутренние диалоги меня сильно рассмешили, перестать смеяться я не мог, сделал небольшой перерыв, когда пингвин, мыча и толкаясь, протянул мне клюв с зажатым в нём пузырьком – капли для глаз. «Нафтизин» или что–то вроде.

      – Закапай себе в каждый глаз по несколько капель, а то нас спалят. Рэ, я серьёзно, давай уже.

      – с деланной обеспокоенностью чирикал он. Я не понимал причины его беспокойства. Глаза. Капли. Где связь? Можно надеть очки. Нет, наш военный будет против – типа всё строго, типа мы – его личная духовая гвардия, «пойдёшь служить в оркестр – тебя ещё и в жопу поцелуют, и трубу будут натирать каждый день». Натирать трубу каждый день.. Дуть в трубу.. Кто будет дуть в мою трубу? Надо не дуть, а играть, издавать приятные звуки, когда хранилище переполнится, всё выйдет наружу.. Клапан. Надави на клапан – и потечёт. И это в армии?! Дунь мне в жопу, полковник, а то на клапан давит. И всё выйдет наружу, потечёт, как..

      – Рэ, пошли. Ты весь флакон уже вылил себе на ебало.

      Пингвин или Пеликан выхватил у меня пузырёк, залил мне глаза какой–то хуйнёй, вызывающей слёзы, и начал подталкивать ко входу в дом культуры. Я отбивался, искал платок, чтобы протереть глаза и лицо. Нашёл. Как—то неуклюже вытер влагу или, скорее, просто размазал её. Когда мы вошли,