Владыки Безмирья. Полина Сергеевна Громова

место Боггета. Сам инструктор двинулся ко мне.

      У всех преподавателей училища были прозвища. Задевающие внешность, манеру говорить или черты характера, они чаще всего давались особенно остроязыкими учащимися, переходили от одного их поколения к другому и бывали довольно обидными. Но прозвище Ларса Боггета, работавшего здесь инструктором четвертый год, наоборот, отражало уважение к нему, хотя это и не было очевидно с первого взгляда. Я подозревал, что Боггет сам придумал это прозвище, а потом аккуратно внедрил его в студенческую среду. Звали его «Старый Псих», или же просто «Старик». Старым при этом Боггет совсем не был: он едва перешагнул тридцатилетний рубеж. У него были длинные, черные, как смоль, волосы без малейшего признака седины. Боггет стягивал в толстый конский хвост, обнажая глубокие залысины, выбритые по обычаю северных наемников. Имея немалый рост, он сильно сутулился, при ходьбе прихрамывал на левую ногу и подавался плечами вперед, словно шел в наступление в рукопашную, а по выражению его лица можно было предположить, что противники его, как минимум, тролли. Но стоило ему приступить к демонстрации упражнений, сутулость и хромота исчезали, и его выверенными, отточенными движениями можно было залюбоваться. И все же я не знал другого человека, который так бы старался казаться старым. Догадываться о причинах этого я не мог, так что лишь молчаливо принимал правила игры Боггета – как, впрочем, и все остальные в училище.

      – Доброе утречко, – с недоброй шутливостью произнес инструктор, когда подошел ко мне. – Хорошо поспал.

      – Спасибо, мастер Боггет. Я вчера…

      – Не за что, – перебил он меня. Потом отвернулся, и, глядя в сторону, произнес: – Ты мне лучше вот что скажи. Ты ничего противозаконного не натворил?

      – Нет, – ответил я. Может быть, чересчур поспешно.

      Боггет повернул голову и пристально посмотрел на меня.

      – Тогда слушай. С территории училища не выходи. Можешь перекусить в столовой, потом возвращайся сюда. Деньги есть у тебя?

      Немного мелочи у меня еще оставалось.

      – Да.

      – Хорошо. Будь на виду. И повязку, – он кивнул на мою руку, – не снимай. Я освобожусь через пару часов, и ты мне все расскажешь. Больше пока никому ничего не говори. Понял?

      Я кивнул, и Боггет вернулся к студентам. Я проводил взглядом его широкую спину – две длинных белых полосы на загорелой коже и еще десяток мелких, давно зарубцевавшихся шрамиков. Было мне не по себе… Скажем так: чувствовал я себя, как мантихора, привязанная к столбу. Доспехи не утешали.

      Для начала я направился в учебный корпус. Я дождался перемены и, когда преподаватель вышел, вошел в класс. Так как никто еще не успел покинуть кабинет, я смог сразу оценить обстановку: ни Риды, ни Арси, ни Селейны на их местах не оказалось. Был Вен, сонный и скучающий, из чего можно было сделать, что о ночных происшествиях с участием Арси он еще ничего не знал.

      – Эй, Сэм, привет! – окликнул меня Глеф. Томман помахал рукой. – А мы думали, куда ты запропастился!