Серебристое облако. Юрий Петрович Енцов

в серой сухой пыли. Он отряхнулся быстрыми, неловкими движениями.

      – На, неси корзину, – приказал Шурик.

      Горка дисциплинировано повесил квадратную корзину себе на голову и зашагал вперед. Показались овраги. Там, в конце поля, гуляла еще одна ватага пацанов. Горка почти никого из них не знал, кроме Толика. Он немного насторожился, но незнакомые мальчишки были настроены дружелюбно.

      – Пошли с нами в войну играть, – предложил Толик, один из самых рослых. Он учился уже в третьем классе, в то время как трем подошедшим мальчикам только предстояло этой осенью идти в первый.

      – Пестиков нет, – возразил Миха.

      – Ни у кого нет, – пояснил Толик, и показал на корзину. – У вас вон танк будет.

      Они долго решали, кто будет «немцем», а кто «русским», разрабатывали, уточняли правила. Потом разбежались по заросшим мелкой-премелкой, густой-прегустой травой неглубоким овражкам, и стали перестреливаться: «Тыш, тыш, убитый!», «Я не убитый, ты не попал, я только раненый!». Шурик палил из «танка»: «Бу-ум!»

      Горка вспомнил, что можно стрелять с помощью головок подорожника, зацепив их петлей, сделанной из ножки этого странного, мальчишеского цветка. Идея всем понравилась и накал игры возрос.

      Мимо Горки не спеша пролетела бабочка крапивница. Он показал на нее:

      – Это немецкий самолет!

      Но вот «танкист» Шурик вспомнил, за чем они шли и для чего несли корзину:

      – На речку-то пошли, – сказал он.

      Дружки посмотрели вниз, там метрах в трехстах на дне ступенчатого пологого оврага петляла речка.

      – Можно в корзине съехать, – придумал Горка.

      – Точняк, – сказал Миха.

      – Сломается, – возразил Шурик. Но он все-таки забрался в корзину и попытался поехать вниз точно так же, как они катались здесь зимой на санках. Однако катилась корзина медленно, точнее вовсе не катилась. Миха и Горка поехали «на жопах», у них получилось быстрее.

      Толик увязался за ними. Остальные ребята не пошли вниз, остались наверху. Друзья в два этапа съехали по склону оврага. А когда подходили к мостику через речку, текущую по самому дну, заметили двух девочек, шедших по тропинке. Поравнявшись с ними, девочки остановились и поздоровались:

      – Это Натаха, – сказал Миха равнодушно, – мы с ней в музыкалке вместе учимся.

      Наташа улыбнулась и покачала бидоном, который она держала в руке. Георгию девочки показались невероятно красивыми. Они были в коротких платьях, одна светленькая, другая, Наташа черненькая.

      – Это Ира, – сказала Наташа, представляя мальчишеской компании свою светловолосую подружку, – мы в коллективный, за ягодами.

      «Коллективный сад» располагался на противоположной стороне оврага. Родителям Горки участка в «коллективном» не досталось, он очень завидовал тем ребятам, которые туда имели право ходить – детям рабочих и служащих с заводов «Проммеханизации», «Авторемонтного», со «Спиртзавода», и «Сельхозтехники».

      Ира, дочь пролетариев, была не