До 25 или «Бисер для R». Алиса Эмьер

да, дизайнеры постарались на славу, и тут было на что посмотреть.

      Иногда по вечерам на летней веранде, которая была устроена куда как проще и милее, играл живой саксофон, и с завода, что в паре улиц отсюда, заходили гости в ярких рубашках и с маленькими собачками на поводках, или шли с пляжа в коротких шортах – увешанные малышней родители. Всем нравился этот сказочный мир. Хотя, конечно, больше было настороженных иностранцев и усталых глав семейств – маститых одиночек с тугим кошельком и хозяйским апломбом.

      – Три капучино и латте!

      Попробуй тут на чем-то сосредоточиться, когда в самые ответственные моменты твоей жизни приходится подавать кофе…

      Делаю всё как написано, как учили – засыпаю-нажимаю, включаю, перемешиваю-вспениваю-выключаю-вливаю-рисую-ставлю-выключаю-споласкиваю. Готово. Алгоритм простой – ничего лишнего. Лишнего у меня в голове навалом… я долго училась, но это иллюзия – многие знания – многие печали, эх, если бы знать об этом раньше… Наверное, за этим и стоило учиться. Учиться, чтобы быть умничкой, потому, что это была «твоя работа, раз пока ты не имеешь своей семьи и денег», «нормальному человеку, который хочет добиться успеха, нужно высшее образование» – или большие неприятности. Большие или высшее – высшая мера. Я всё делаю так, как правильно, как надо им, и как надо бы мне… Это всё потому, что я всё время боюсь, что ничего не получится… Боюсь? – боялась… Теперь я сама себе хозяйка, и мне плевать на последние шесть лет и всё это «что-то ещё», что принято называть достижениями. Я фотографирую, танцую, пою, рисую, сочиняю, играю и умею слушать. А теперь ещё и прекрасно подаю кофе. Ухожу из дома и прихожу в обещанный час, снимаю за недорого и не беру кредитов, планирую покупки, стараюсь не быть занудой и не доводить уровень бардака до помойки. Самостоятельность – мечта каждого, кто родился или вырос умницей, но, чёрт возьми, что нам с того?!..

      Особая тишина кругом, неяркий свет, блеск – там, где и столько, сколько нужно. Атмосфера. Ничего лишнего, запахи лёгкие и приятные, звон бокалов охлаждает воздух, дерево цвета тёмного пива и тёмное пиво в блестящем бокале – подаю, сливаю пену и думаю, как образуются сливы. Я нервничаю и понимаю, что неизбежно близится конец увертюры.

      Внутренний мир развивается по спирали, чтобы шагнуть в окружение, вовне, дневник – страницы предательства, написанного твоею же рукой, сумятица на первых порах, отталкивающее непонимание и нетерпение – не хуже, чем у самой себя, листающей страницы до чего-то важного, не имея возможности заглянуть в конец. Саморефлексия и кафкианские трущобы, съеденная до самой крошечки самостоятельность и попытки духа раскрыться перед такими же духовно неимущими, поползновения в тиши и той же зачарованности эрмитажной пустоты – глядеть во все глаза, всю жизнь, становясь экспонатом – как заключение в одиночной камере с правом глядеть в окно, которое вечно, как сама жизнь, за которой ты наблюдаешь. Когда я стала такой?.. Лёгкие шаги в безумие и вглубь, стремясь вырваться