Собрание сочинений. 2 том. Николай Ольков

обувка—одежка из Китая. Конечно, контрабанда, ваша взяла, мы готовы заплатить за проезд. Сколько?

      Гавриил подвел итог:

      – Значит, до утра будем стоять, вызовем прокурора.

      Кавказец был ласков:

      – Зачем до утра, давай прямо сейчас вызовем.

      Комуфляжный казах вмешался:

      – Ребята, я смотрю, вы нехорошую инициативу проявляете. Слушайте и попробуйте понять: в три утра мы должны быть в вашем районе и оттуда уйти на Север. Наш товар там ждут. Мне еще объяснять или уже дошло?

      Двое вышли из-за его спины с автоматами, деревенские брякнули курками ружей. Комуфляжный пытался разрядить напряжение:

      – Нихрена не понимаю, вы что, на смерть готовы идти по чьему-то глупому приказу? Давайте договоримся.

      Гавриил глухо ответил:

      – Не приказа чьего-то, а собственных детей ради. Вы детей наших травите, как это возможно терпеть?

      – Еще раз говорю, – у комуфляжного казаха хватало терпения. – У нас товары народного потребления, залезь в фуру, проверь.

      – Ну да, ты колготки с трусиками с автоматами охраняешь. Кончай херней заниматься, стволы на снег!

      – Отставить! – крикнул комуфляжный. – Ждем до утра, если в три мы не подойдем, они выедут навстречу.

      – А с этими что делать?

      – Пусть менты разбираются, их территория. Да проще простого, составят протокол на незаконную охоту и в суд.

      – Почему ты решил, что мы вот так просто согласимся на браконьерство? Вы-то здесь!

      Кавказец взревел:

      – Идиот, у тебя выхода другого нет! Это мой район, моя трасса, и все ваши борзые чиновники лижут мою задницу, потому будешь делать все, как я скажу, иначе в клочья разорву!

      Он схватил автомат у стоящего рядом охранника и дал длинную очередь в сторону Славкиной машины. «Урал» загорелся. Славка метнулся к огню, но получил удар прикладом по голове. Корчагин выстрелил в ногу кавказцу. Над его головой просвистела автоматная очередь. Ганя крикнул:

      – Ребята, назад, за машину, мы их не подпустим! – Ганя на бегу прострелил передние колеса всех трех фур, спрятался за задним бортом последней. Подбежали ребята. Ганя тряхнул левым рукавом, кровь пропитала даже полушубок. Боли не чувствовал.

      – Славки нет, – сказал кто-то.

      – Мужики! – Крикнул Ганя. – Там наш паренек раненый, не берите грех на душу, притащите его, мы не тронем, слово даю.

      – Видел я твое слово, – ответил кто-то из темноты. – Сдох ваш герой, наверно, не слышно его.

      – Сам ты сдохнешь, сволочь! Притащи парня, это тебе зачтется.

      – Нет, никто не пойдет, – вмешался кавказец. – Вы хотели стычки, вы ее получили. У нас на Кавказе за смелость тоже надо платить.

      – Ты бы Кавказ не трогал, обосрали вы Кавказ, вам и за трусость уже платят хорошие бабки.

      Пучок света от ярких фар стал рисовать на темном небе рельеф деревенского большака. Ганя понял, что едет эскорт, как вести себя? Кто приедет?

      Из кювета выполз Славка, Ганя бросился к нему:

      – Живой,