Камо грядеши. Анатолий Агарков

ничего в том нет привлекательного, познавательного…. И вообще – не дай Бог никому!

      Я уже лег на диван и глаза закрыл – в дверь постучали.

      Не дай Бог Лялька! – екнуло сердце – А у меня ароматы в комнате как в москательной лавке.

      Это был Эдик с бутылкой в руке.

      – Попрощаться пришел – уезжаю. Слушай, денег нет, долг вернуть – возьми вот….

      Хлопнул бутылку коньяка на стол.

      – Что так скоренько?

      – По-черному залетел – представляешь! Еду в троллейбусе да по форме. Водитель вдруг объявляет: «Товарищ милиционер, вмешайтесь, пожалуйста». А там баба пьяная с пассажирами лается. Ну, за шкварник ее, машу – открывай, мол. Смотрю портфельчик при ней – и сам вышел. Доволок до кустов – в торец дал, портфель конфисковал. Дома открываю – шайтан мне не брат! – с бутылкой коньяка удостоверение майора милиции. Вот тебе баба скандальная! Дяде звоню, во все признаюсь, а он: «Жопу в горсть и чтоб через час духу твоего в Челябинске не было». Домой поеду. Я как дембельнулся в мае маму еще не видел….

      Мусор есть мусор! Рассказал, я услышал – что еще надо? На посошок? Всю бы распил, но не с тобой. Топай отсюда, не тряси мандавошками – вези их подарком седому Эльбрусу. Злость к соседу пузырилась в душе, как волдыри языка.

      Но вслух сказал:

      – Конечно, если майор, то мигом найдут….

      Эдик испуганно оглянулся на дверь.

      – Верка появится, что передать?

      – Убью суку!

      – А говорил – «расстаться не можем».

      О керосине напрочь забыл – а в комнате запах его витает.

      Странный парень – внешне красивый, а внутри циничный и все видит в черном свете. Я даже начал подумывать, что, такие как он, уравновешивают на земле, таких как я. Если бы не последние события – тут мы как бы с ним уравнялись, и греха стало больше.

      2

      Очаровательное утро! Первые пять секунд после пробуждения оно кажется блестящим и хрустящим, как новенький рубль – непомятым, надежд исполненным. А потом вспоминаю – меня вызвали в совет молодых специалистов. Песочить будут – такой-сякой, пошто завод не любишь? А за что его любить?

      Нет, спорить не буду – все молча снесу. Как вспомню песочных дел мастера….

      – Что, скажи на милость, это было в вашем цехе? – обвиняющим тоном спрашивает освобожденный председатель СМС завода замечательная девушка Лиза Чайка.

      В самом деле, не знаю, что ответить – и сам до сих пор не осмыслил все.

      – Тебя били?

      На лице моем следы драки со старлеем милиции.

      – Да, но не там и не поэтому поводу. Заступился за девушек в «Малахите»….

      – На заводе мы тебя, конечно, в обиду никому не дадим, а в ресторанах справляйся сам.

      Я опускаю голову, чтобы она не увидела моих восторженных глаз – чудо в юбке!

      – Перестань думать, что ты одинок.

      – Откуда ты знаешь, о чем я думаю?

      – Читаю в глазах, которые ты усердно прячешь.

      Поднимаю