Амулет Золотого Льва. Владимир Андреевич Жариков

почему? – поинтересовался я, присаживаясь рядом.

      – А вон! – оборотень кивнул в сторону палатки, где стояла вторая пара сапог-скороходов. – И мушкет его я прихватил.

      – Эй, долго вас еще ждать?! – вынырнула из воды Светка.

      – Сейчас, сейчас, – ответила не то Машка, не то Дашка.

      – Ну, всё, мальчики, пока!

      Обе, оставив в деревьях-шкафчиках свои балахоны, влезли в «гидрокостюмы» и помахали нам ручками. Галина, отвергнутая Левой, уже плескалась в озере вместе со Светкой и пожилой русалкой, а Эльвира, вцепившись в Лешека, все никак не могла с ним распрощаться. Чтобы не смущать молодых, мы втроем пошли сворачивать лагерь.

      – Теперь у нас две пары сапог-скороходов! – все не мог нарадоваться Вольф. – И мне не придется на своих четырех носиться по лесу!

      Первый переход в сапогах бежали Лева и Вольф, а мы с Лешеком трусили следом на лошадях. Лешек был какой-то угрюмый и озабоченный. Несколько минут мы ехали молча, потом я не выдержал, спросил:

      – Ты чего, влюбился?

      Лешек печально кивнул.

      – А грустишь чего?

      – Мы же с ней разной расы. Она русалка, я леший.

      – Ну и что, какие проблемы? Пусть она станет лешачихой, или ты – водяным.

      – Не знаю. Сложно все…

      – Или поступайте оба в университет на болотный. Станете вдвоем кикиморами.

      – Отвяжись. Без тебя тошно.

      – Ну, как знаешь…

      – Кстати, толмач наш знаешь кто?

      – Сволочь.

      – Это сабо самой. Он Светкин отец. Мамаша Светкина тогда влюбилась, нарушила закон, не стала топить его. И вот чего из этого вышло.

      Я хотел пошутить на тему, что, мол, и его Эльвира пожалела, в этот раз не утопила, но передумал. Парень не в том расположении духа, чтобы воспринимать шутки адекватно.

      Глава 2. ФРУКТОВЫЙ САД

      За два перехода мы добрались до весьма престранного и очень недоброго места. Мы стояли у обрыва, а перед нами зияла совершенно бездонная пропасть. Внизу шевелилось густое сиреневое облако тумана, поэтому разглядеть дно пропасти не представлялось возможным. Какие-то розовые облака поднимались вверх и висели на уровне обрыва несколько мгновений, после чего внезапно таяли. Через минуту на их месте появлялись новые. До противоположной стороны обрыва было метров триста. Там и виднелись какие-то сады.

      – Это и есть сады Хой Ёхэ?

      – Они… – Лешек поскреб затылок, остальные скребли щетины, а я вглядывался в подзорную трубу.

      – Что видно?

      – Вижу ограду из железных прутьев. Ворота. Ворота открыты, но проход загораживает натянутая цепь. А дальше две яблони, вот и весь сад. А стволы обеих яблонь обвил питон… Даже нет, мутант – змеюка, длиной метров тридцать, если не больше. С зубов яд капает, от него трава вянет, там, где накапало, – я сложил трубу. – Почему вообще говорят «сады», во множественном числе? Два дерева, это что, уже сады?

      – Так ведь, смотря кто за чем пришел, – пояснил Лешек. – Короче, когда-то бабушка мне рассказывала, тут целебные дерева растут как бы от разных болезней спасают.