Нарушитель. Повести. Анна Калаур

що мої сусідки поїдуть по домах, заважати мені не будуть хоча б…[9], – раздался стук в дверь, Анна открыла.

      – Анечка, ma cher, поздравляю тебя с Наступающим Новым Годом и Рождеством, желаю тебе всего, всего и всего. Прими эту ёлочку, она будет украшать твою комнатку, – слегка поддатый Лёлик протянул деревце.

      – Ёлочка? Да это же туя! Дурень! Ты её у прокуратуры сорвал? – глаза у девушки были по пять копеек при виде такого чуда.

      – Прокуратура? Да я как-то и не помню. А что ж мне делать? Я не успею ёлочку найти. Эх! Ладно, – и он хотел было уже бросить тую на пол.

      – Нет! – закричала девушка, – Лёлик, ты что? Оно же живое. Давай сюда. Я поставлю в воду, украшу шариками, не нужно тебе искать ёлочку. Слышишь! Не нужно! У меня будет оригинальная.

      – Спасибо, Анюта, ты славненькая и миленькая, не то, что твои кобылы-соседки. Ты мне очень нравишься, – начал подлизываться Лёлик.,

      – Спасибо, ты мне тоже. Только пить надо поменьше. Ладно, я пойду, поставлю тую в воду. Пока, – и она закрыла дверь. Лёлик чуть постоял и потопал в свою комнату, а ему ничего и не оставалось. Аня поставила тую в воду, украсила её купленными домой шариками и дождиком – получилось неплохо.

      Глава 23. Новый Год и всё новое

      Тридцать первое декабря. Весь Донецк уже давно сверкал новогодними огнями. Крутилась и сияла ёлка на площади Ленина. Работали Деды Морозы и Снегурочки, а торговые центры были украшены мелкими красивыми гирляндами, которые стоят бешеных денег. Во многих окнах жителей видны сверкающие и нарядные ёлки. Всё население радовалось этому празднику, а Донецк почему-то не захотел – он плакал дождём. Люди, которые приобрели ёлки в самый последний момент, месили грязюку. И если посмотреть на город сверху, то всё это напомнит танец ёлок.

      Общага – как ёлка. И не потому, что нарядная, а потому, что зимой и летом она одним цветом: серым. Никто там не ставит деревьев, никто не шикует гирляндами и дождиками. В основном, на Новый Год, общежитие пустует. А кто остаётся, довольствуются кислым шампанским, палёной водкой и пережаренным лососем. И как же обидно было осознавать Ане, что она осталась в числе таких же „лохов”.

      – Ну, Аннет, ты докатилась. На столе: пакет пастеризованного молока, сладкие леденцы из аптеки, ошмётки рыбы, стащенные на общей кухне, и туя с шариками, подаренная соседом-алкоголиком. Сейчас я это за двадцать минут скушаю, как обед, и буду кемарить. Новый Год испорчен, впрочем, как всегда, всё время ждёшь какого-то волшебства… Оно не происходит, и ты давишься крабовыми салатами и „Хорошими песнями” по всем телеканалам. Странный город – этот Донецк, только здесь в декабре, джинсы в пыли, а на новогодние праздники – в грязи. Впрочем, в Сочи тоже идёт дождь, скоро потеплеет, и зима отменится. Да уж, лучше пусть отменится, всегда будут только весна и лето. Ну что ж, – ободряюще сказала последнее предложение Аня, – поскольку под бой курантов я желаний не пишу и не пью пепел с молоком, и никого не буду поздравлять, всё равно линия перегружена, то кушать, кушать и спать, – девушка накинулась на еду, и съела это всё так быстро, как будто не ела неделю. Набив

9

– Да, мама, мне не удалось купить билет… Я знаю, что это моя вина… Я знаю, что нужно было покупать заранее.

– Доченька, ну как мы будем встречать Новый Год без тебя?

– Мне тоже очень обидно, но что я сделаю! Билетов же нет, я стояла за ним пять часов, да еще меня и грязью облили. Я чуть не умерла, ноги до сих пор болят.

– Солнышко моё, не печалься так, дорогая моя. Ты не обращай на это внимания, дураков в нашей стране всегда хватало. Не плачь, папа тебя любит, я тебя люблю. Все будет хорошо. А на автобус купить нельзя?

– Нет, мам, там тоже всё раскуплено, а самолетом я не полечу – это безумно.

– Жаль! Если бы самолеты были дешевле, то ты быстренько прилетела бы.

– Мама, не нужно этой ностальгии, дешёвыми самолеты, к сожалению, не будут в ближайшее время. Так что ожидайте меня в феврале.

– Билет заранее купи!

– Хорошо, дорогие мои! Я больше не сделаю этой ужаснейшей ошибки. Пока. Папу целуйте.

– Пока, доченька, держись, мы за тебя молиться будем…

– Хорошо, что мои соседки поедут по домам, мешать мне не будут хотя бы…