Леоне Леони. Ускок (сборник). Жорж Санд

Леони. – Я этого больше и знать не желаю: уж слишком бесцеремонно обошлись со мною в Париже. Как я подумаю, что жив еще человек, которого, дай-то бог, скорей бы черти унесли!..

      – И что же? – спросил виконт.

      – Человек, – подхватил маркиз, – от которого мы должны избавиться во что бы то ни стало, если хотим вновь обрести свободу на земле. Но потерпим: нас двое против него!

      – Будь покоен, – заявил Леони, – я еще не настолько позабыл древние обычаи нашей страны, что не сумею очистить наш путь от того, кто мне мешает. Не будь этой чертовой любви, что засела мне в башку, я бы легко управился с ним в Бельгии.

      – Ты? – удивился маркиз. – Но ведь тебе еще ни разу не доводилось выступать в такого рода деле, да и мужества у тебя на это не хватит.

      – Мужества? – вскричал Леони, привстав с места и сверкнув глазами.

      – Не горячись, – откликнулся маркиз с тем презрительным хладнокровием, которым они все отличались. – Пойми меня как должно: у тебя достанет мужества убить медведя или кабана, но, чтобы убить человека, ты слишком напичкан сентиментальными и философскими идеями.

      – Может быть, – ответил Леони, снова усаживаясь в кресло. – И все же я не уверен.

      – Так ты не хочешь заняться игрой в Палермо? – спросил виконт.

      – К черту игру! Если бы я мог еще увлечься чем-нибудь – охотой, лошадьми, смуглой калабрийкой, – я бы забрался на будущее лето в Абруццы и провел бы еще несколько месяцев, позабыв обо всех вас.

      – Так увлекись снова Жюльеттой! – посоветовал виконт с усмешкой.

      – Жюльеттой я снова не увлекусь, – раздраженно возразил Леони, – но я дам тебе пощечину, если ты еще хоть раз произнесешь ее имя.

      – Ему надо чаю, – сказал виконт, – он мертвецки пьян.

      – Полно, Леони, – воскликнул маркиз, сжимая ему локоть, – ты возмутительно груб с нами нынче вечером. Что с тобою? Разве мы тебе больше не друзья? Ты сомневаешься в нас? Говори!

      – Нет, я в вас не сомневаюсь, – отвечал Леони, – вы мне вернули ровно столько, сколько я у вас взял. Я знаю, чего вы все стоите. Добро и зло – обо всем этом я сужу без предрассудков и без предубеждения.

      – Хотелось бы на это посмотреть, – пробормотал виконт сквозь зубы.

      – Эй, пуншу, пуншу! – закричали остальные. – Не бывать у нас нынче веселью, если мы окончательно не споим Шальма и Леони. У них что-то разгулялись нервы. Пусть же они придут в блаженное состояние!

      – Да, друзья мои, добрые мои друзья, – воскликнул Леони, – пунш, дружба, жизнь, прекрасная жизнь! Долой карты! Это они нагоняют на меня тоску. Да здравствует опьянение! Да здравствуют женщины! Да здравствует лень, табак, музыка, деньги! Да здравствуют молодые девушки и старые графини! Слава дьяволу, слава любви! Слава всему, что дает жизнь. Все хорошо, когда ты достаточно здоров, чтобы пользоваться и наслаждаться всем.

      Тут они все встали, затянув хором какую-то вакхическую песню. Я убежала, поднялась по лестнице в состоянии полубезумия, как человек, которому чудится, что его преследуют, и упала без чувств на пол у себя в комнате».

      Глава XII

      «На