Маргарита Валуа: Прелестная ювелирша. Любовница короля Наваррского. Понсон дю Террайль

со мной двое господ, которые желают видеть барыню.

      – Барина нет дома! – буркнул еврей, подозрительно осматривая наших героев.

      – Дорогой господин Иов, – нежно сказал Генрих, – нам не нужно вашего барина, так как мы пришли не за деньгами и не собираемся ни занимать, ни закладывать. У нас письмо к госпоже Лорьо от графини Коризандры де Граммон!

      – А, это другое дело! – ответил Иов и сейчас же принялся отодвигать бесчисленные засовы и откидывать крючки.

      Наконец дверь открылась, и молодые люди вошли в мрачную, темную прихожую. Перед ними была винтовая лестница, ведшая наверх, налево была дверь в мастерскую.

      Тщательно заперев входную дверь, старик Иов обратился к молодым людям с униженными поклонами:

      – Не соблаговолит ли ваша честь вручить мне письмо графини де Граммон? Я очень извиняюсь, – поспешно сказал он, заметив нетерпеливое движение Генриха, – но госпожа Лорьо никогда никого не принимает без доклада!

      Генрих отдал ему письмо, и старик ушел.

      – Неужели Лорьо так боится за свои сокровища? – спросил Ноэ.

      – О нет, – ответил юный Верконсин, – он не держит дома больших сумм. Просто он ревнив!

      В этот момент старый Иов вернулся и с новыми униженными поклонами пригласил молодых людей следовать за ним. Они прошли через мастерскую и остановились на пороге комнаты, убранной с чисто восточной роскошью. Можно было подумать, что это не салон ничтожной мещаночки, а будуар какой-нибудь принцессы.

      На венецианской кушетке лежала женщина, перечитывавшая письмо Коризандры. При входе принца она подняла голову, и Генрих увидел пред собой ту самую женщину, которую он и Ноэ еще недавно вырвали из рук Рене Флорентинца.

      – Так это вы… вы? – удивленно сказал принц. – Подумать только, что всего два дня тому назад я, не зная этого, сидел за одним столом с подругой Коризандры!

      – А я, могла ли я думать, – сильно покраснев, ответила молодая женщина, – что моим спасителем был принц…

      – Осторожнее! – остановил ее Генрих. – В Париже меня зовут просто сир де Коарасс! [4]

      Обменявшись первыми приветствиями, Генрих уселся подле прекрасной Сарры, тогда как Ноэ сел в стороне от них. Лорьо заговорила опять:

      – Я уже давно не видела милой Коризандры, по крайней мере года четыре. Ее отец был моим благодетелем и заменил мне отца. Я выросла под его кровлей, и Коризандра звала меня своей сестрой…

      – В таком случае вы должны любить ее так же сильно, как она любит вас, – заметил Ноэ, вкладывая в эти простые слова особый смысл, ускользнувший от Сарры, но не от принца, которого они заставили вспомнить предательское письмо графини.

      А ювелирша продолжала:

      – Мой муж, Самуил Лорьо, – сын еврея-выкреста, выросшего во владениях сира Андуэна, отца графини. В трудный момент старик Лорьо предоставил все свое состояние в пользование сира Андуэна. Последний выдал меня замуж за его сына.

      – Вы кажетесь счастливейшей и наиболее любимой женщиной на свете! – сказал принц,

4

Замок, принадлежавший семье Генриха, который провел там свое детство.