Обнимая пустоту. Роман Соул

который Уилл держал в руках, пропитывала землю. Перед его глазами всплыла картина:

      – Я Пеппер, – сказала девочка.

      Капля крови упала на пол.

      – Меня зовут Уилл.

      * * *

      Послышались звуки сирен. Железяка брякнула о мокрый асфальт. Уилла уже не было.

      Генри продолжал кричать и звать на помощь.

      – Не надо, – сказала Пеппер.

      Генри посмотрел на нее глазами полными надежды.

      – Молчи, не говори, тебе скоро помогут!

      – Не плачь, – Пеппер кашлянула, и из ее рта вылетела кровь.

      – Замолчи, они уже едут, ты будешь со мной, слышишь, я тебя никому не отдам! – сквозь слезы тараторил Генри.

      – Расскажи, что было дальше, – медленно продолжала она.

      – Дальше?!

      – Твой дневник, – она снова закашляла, – Я его читала.

      – Я… я бросил его писать очень давно. Я попал в аварию. Машина! На том перекрестке была машина. Я угодил под нее. Кома, пролежал в коме две недели. Почему ты спрашиваешь?! Это не важно, Пеппер, ты только не отпускай мою руку, хорошо? Не отпускай ее никогда, я люблю тебя, пожалуйста, – рыдал Генри, – Кто-нибудь! Помогите! Пожалуйста! Пожалуйста, – прошептал он под конец.

      – Я люблю тебя, – улыбнулась Пеппер, сжимая его руку, – Не вини его, – она замолчала.

      – Пеппер! Пеппер! Прошу тебя! Моя Пеппер, моя милая Пеппер, – не останавливался Генри.

      Капал дождь, капали слезы и капала кровь. На небе упала звезда. Никто не заметил, как упала вторая.

      «Так всегда после дождя», – подумал Генри. В его глазах читалась вся боль, утрата и печаль этого мира. Так всегда после дождя. Все снова оживает. И снова выйдет солнце. По его щеке катилась слеза. Он не мог увидеть солнце, он не мог увидеть дождь. Он видел только темноту.

      * * *

      Уилл бежал без оглядки. Бежал, что есть сил, захлебываясь слезами и ненавистью к себе. Бежал от всего мира и себя самого, пока не споткнулся о кучу мусора в подворотне и не упал. Прижавшись спиной к стене, он закричал во все горло, пытаясь выгнать дикую боль, которая сдавила его грудь и шею, пытаясь задушить. Он кричал в пустоту, ругался на Бога, валялся на мокром асфальте, пока последние силы не покинули его так сильно постаревшее тело. Воспоминания нахлынули на него, унося в далекое детство, в день их встречи.

      – Тебе не больно? – спросила Пеппер.

      – Нет, я же мужчина.

      – Хах, – усмехнулась Пеппер и расплылась в чудесной улыбке.

      Уилл нахмурился.

      – Прости, пойдем на крышу?

      – Туда нельзя ходить без разрешения, вдруг смотритель увидит.

      – И это бесстрашный Уилл, которым восхищаются все девочки? – съязвила Пеппер. Уилл покраснел.

      Со стороны эти два ребенка выглядели чистейшими ангелами, если, конечно, не брать во внимание кровь, вытекающую из левой брови маленького Уилла.

      – Так ты идешь?

      – Угу, – хмыкнул тот.

      – Вот, –