Фима. Третье состояние. Амос Оз

вы не врач?

      – Нет, госпожа моя.

      – Сколько абортов делают у вас в день?

      – Сожалею, но не могу ответить на этот вопрос.

      – Извините, что спросила. Жизнь вдруг пребольно меня ударила.

      – Я понимаю. Сожалею.

      – Нет, вы не понимаете. У меня не аборт. Так, небольшая процедура, но достаточно унизительная.

      – Мне искренне жаль. Будем надеяться, что теперь вам станет лучше.

      – У вас наверняка записано, что они мне сделали.

      – Я никогда не заглядываю в истории болезни, если именно это вы имели в виду.

      – Вам выпало огромное счастье, что вы не родились женщиной. Вы и предположить не можете, чего именно удалось вам избежать.

      – Я сожалею. Налить вам кофе? Чаю?

      – Все время вы сожалеете. Почему вы так много сожалеете? Вы ведь даже не взглянули на меня. Все время отводите взгляд в сторону.

      – Извините. Я не нарочно. Растворимый кофе? Кофе по-турецки?

      – Странно, не правда ли? Я была уверена, что вы врач. Не из-за вашего белого халата. Вы студент? Стажер?

      – Нет, госпожа моя. Я только регистратор. Может, предпочитаете стакан воды? У нас есть содовая в холодильнике.

      – Каково это – работать в таком месте столь долго? Да и что это за работа для мужчины? И у вас не появилось отвращение к женщинам? Даже физического отвращения не возникло?

      – Пожалуй, нет. Во всяком случае, я могу так говорить в отношении себя самого.

      – И что? Женщины не вызывают у вас отвращение?

      – Нет, госпожа Тадмор. Совсем наоборот.

      – А что же “совсем наоборот” отвращению?

      – Симпатия? Любопытство? Трудно объяснить.

      – Почему вы на меня не глядите?

      – Я бы не хотел быть… послужить причиной смущения… Вот и вода вскипела. Кофе?

      – Смущение – ваше? Или мое?

      – Трудно ответить со всей определенностью. Возможно, и мое, и ваше… Не знаю.

      – Есть ли у вас имя?

      – Зовут меня Фима. Эфраим.

      – Меня зовут Аннет. Вы женаты?

      – Я был женат, госпожа моя. Дважды я был женат. Почти трижды.

      – А я – в процессе развода. Вернее, меня сейчас выставляют за дверь. Вы стыдитесь взглянуть на меня? Боитесь разочароваться? Или, быть может, хотите быть уверены, что, встретив меня на улице, вам не придется колебаться, следует со мной поздороваться или нет?

      – С сахаром и молоком, госпожа Тадмор? Аннет?

      – Вам бы очень подошло быть гинекологом. Больше, чем тому смешному старику, который, заталкивая в меня пальцы в резиновой перчатке, считает нужным развлекать меня анекдотом про кайзера Франца-Иосифа, решившего наказать Господа Бога. Я могу воспользоваться телефоном?

      – Разумеется. Пожалуйста. Я буду в комнате, где хранится наш архив. Когда вы закончите, позовите меня, и мы назначим вам новую дату приема.

      – Фима, Эфраим. Пожалуйста, взгляните на меня. Не бойтесь. Я не собираюсь околдовывать вас. Давным-давно, когда я была красивой, мужчины падали замертво, глянув на меня, а теперь