Тестостерон Рекс. Мифы и правда о гендерном сознании. Корделия Файн

среди как можно большего числа самок. Отсюда следует вывод, заключал Трайверс, что самец обычно мало теряет и много приобретает, забывая о существующем потомстве и пускаясь на поиски нового партнера.

      Парадигма Бейтмена, когда ее заметили, на долгое время стала “основополагающим принципом и краеугольным камнем теории полового отбора”. Эволюционный биолог Университета Сент-Луиса (штат Миссури) Зулейма Танг-Мартинес пишет:

      До недавнего времени непререкаемые постулаты в исследованиях полового отбора заключались в том, что яйцеклетки требуют больших затрат, а сперматозоиды неисчерпаемы и дешевы, что самцы должны быть промискуитетны, а женщины – избирательны и спариваться только с одним лучшим самцом и что должна быть большая репродуктивная изменчивость среди самцов (по сравнению с самками), потому что именно самцы состязаются за самок и спариваются больше чем с одной самкой. Так как самки, предположительно, спариваются только с одним самцом, это значит, что некоторые самцы могут спариваться со многими самками, в то время как другие – с немногими или даже ни с кем. Эта репродуктивная изменчивость приводит к половому отбору черт, которыми обладают более успешные самцы⁶.

      Безусловно элегантные рассуждения Бейтмена, развитые Трайверсом, обрели статус универсальных принципов на многие годы. Они также стали основой для заявлений об эволюционных различиях между женщинами и мужчинами, в которых павлиньи хвосты заменялись “мазерати”, шикарными офисами и большими сверкающими призами. Просто замените фразу “много самок” на “много подружек”, а “признаки, которыми обладают более успешные самцы” на “мазерати, которыми обладают более успешные мужчины”, и все сойдется. С эволюционной точки зрения женщина, стремящаяся к высокому статусу, – это примерно как рыба, мечтающая о велосипеде.

      Но за последние несколько десятилетий в эволюционной биологии произошел настолько значительный концептуальный и эмпирический переворот против полового отбора, что, по словам одного профессора в этой области, с которым я говорила, классические труды Бейтмена и Трайверса теперь цитируют разве что из сентиментальности. И поэтому удивительно, что первые данные, опровергающие эту теорию, принадлежат самому Бейтмену.

      Хотя выводы Бейтмена вызывают в воображении образ особняка Playboy или хорошо укомплектованных гаремов, нам необходимо вернуться к стеклянным контейнерам. Только в нашем молодом столетии ученые заметили, что это (кхм) судьбоносное исследование никогда не воспроизводилось и даже не изучалось как следует, и современные эволюционные биологи Брайан Снайдер и Патриша Говэти решили к нему приглядеться. Как они признают, они вернулись к исследованию со многими преимуществами, которых Бейтмен был лишен. Преимущества включали современные компьютеры, более изощренные статистические методы и – осмелюсь я добавить? – пятьдесят лет феминистских открытий о том, как культурные