Блицвюргер: тройной престиж мгновенного убийства. Детектив. Иван Косенков

что ему не угнаться за подобной беседой и нужно брать инициативу в свои руки.

      – Да, да, конечно, абсолютно согласен! – твёрдо заявил Рогин, когда профессор остановился, чтобы вдохнуть воздуха для новой тирады. – Всё это верно. Но я был бы вам очень признателен, если вы поможете разобраться в одном важном для меня вопросе. Ночью произошла неприятная история, в которую я бы ни за что не поверил, если бы услышал её от кого-то постороннего. И если хотя бы в одной из ваших книг есть подробное описание способа, который позволяет зарезать человека, обчистить его карманы и бесследно скрыться на открытой местности за одно мгновение, я очень хотел бы её прочитать…

      Профессор внимательно посмотрел на молодого человека. Казалось, его поразило не то, что он только что сказал, а то, с какой интонацией это было произнесено. В голосе Рогина слышалось усталое отчаяние человека, которому пришлось столкнуться с неразрешимой задачей, не дающей покоя своей непонятностью и ужасной безвыходностью. Гронский перенёс к столу две кружки чая, пакет с печеньем и сел напротив Саши.

      – Рассказывайте, что случилось! – в голосе Гронского тоже что-то поменялось. Теперь это не был погружённый в себя, рассеянный старик. Глаза за стёклами очков смотрели сосредоточенно и настороженно, точно так же, как недавно посмотрел на Рогина Амур, как будто что-то оценивал в нём. Такой внимательный взгляд при других обстоятельствах может легко смутить человека, но Рогина он, наоборот, приободрил. Саша начал рассказывать во всех подробностях обо всём, что произошло этой ночью. Рассказ занял не так много времени, как ожидалось. Слова лились из Александра потоком, описывая события ярко и кроваво, иногда так закручивая фразы, что Рогин сам удивлялся. Пару раз он забегал вперёд так, что потом приходилось возвращаться назад. Гронский, помешивая ложкой давно остывший чай, внимал каждому слову. Он только раз перебил Рогина, попросив подробнее описать украденный браслет девушки, после чего до конца рассказа не произнёс ни слова.

      Когда Рогин закончил, Гронский пару минут обеспокоенно барабанил пальцами по столу.

      – Странное дело – наконец заявил он таким тоном, будто сообщил Рогину что-то колоссально информативное. – Если бы не одно обстоятельство… кхм… Молодой человек, не могу сказать, что вам сильно повезло, но вы, без сомнения, стали свидетелем редчайшего явления.

      – Да уж – мрачно подтвердил Рогин. – Я бы тоже так подумал, если бы мне удалось хоть одним глазом увидеть этого убийцу в действии. Во многих боевиках обожают эти крутые моменты, когда жертву убивают одним движением или люди, бегающие со скоростью звука. Однако столкнуться с этим…

      – Понимаю, понимаю – многозначительно покивал Гронский. – Только я не это имел в виду. Под редчайшим явлением я подразумеваю настолько идеальный сложенный пасьянс, что это кажется невероятным. А ведь именно в невероятности чаще всего скрывается банальность. Думаю, что