Междустрочья. Сборник. Ксения Михайловна Спынь

вниз, – озадачило. Безусловно, именно он тщательно штудировал все доступные материалы по аналогичным зарубежным разработкам и это он был инженером, на которого равнялись многие товарищи по цеху. Но сейчас показалось на миг, что он ничего не смыслит, что ему случайно доверили эту важную роль, – потому только, что не нашлось никого другого.

      Стоило, однако, спуститься на дно котлована, как постепенно всё начало проясняться. Схемы и расчёты вдруг сошлись с реальной каменной породой перед глазами, и Мечеславу представилось, что он видит, как это должно быть здесь, на месте. И когда он излагал ставшим подле рабочим и техникам, откуда и каким образом следует, похоже, начинать, то уже практически не сомневался в своей правоте. Здесь будет первая штольня, тут – свод, прочный камень позволяет сразу приступить к нему… Массивы земли, обступившей вокруг и уходящей далеко наверх, отчего-то придавали уверенности и сил.

      Даже то, как без особого доверия слушал бригадир (иногда он скептично хмыкал, хотя не прерывал), не смущало. Как это зачастую водилось после революции, здесь не было начальства и подчинённых в полном смысле слова, но, похоже, верховодящая роль пока доставалась Мечеславу: «специалисты» рангом выше тут попросту отсутствовали сегодня. Он, однако, несколько раз призвал в помощь напарника в подтверждение своих слов – эй, Мартин, взгляни, ты со всем согласен? Мартин был согласен, хотя что-то, казалось, слегка насторожило его. Но да, Слава, твои расчёты верны, если только нас не подвели высшие инстанции: им с северо-запада не очень видать.

      Потом чуть в сторонке Мечеслав тихо, чтоб не услыхали рабочие, спросил:

      – Что не так-то? По-моему, просто идеально подходит.

      Мартин, сидя на корточках, перебирал упавшие на дно осколки и чему-то хмурился:

      – Песчаник… Крошиться будет.

      – В песках строят!

      – Они умеют…

      – И мы научимся!

      Мартин цвиркнул на это сквозь зубы, но отпустил маленький осколок и поднялся. Тот глухо упал на дно котлована.

      – Будет крошиться – будем укреплять лучше, – заключил Мечеслав. – Это всё решаемо.

* * *

      Всё тут же: вот та же дверь с пухлой тёмно-красной обивкой, те же ребристые пуговки глухо поблёскивают на ней, та же двухцветная – белая наверху, ярко-голубая внизу – стена, но звонка нет. Странно, что не установят себе…

      Мечеслав постучал. Сквозь отдалённый рокочущий говор (видимо, телевизор) послышались осторожные шаги. Они приблизились, и маленькая светловолосая девушка робко выглянула наружу, но в следующий же миг признала гостя.

      – Дядя Слава! – она радостно повисла у него на шее. Мечеслав осторожно обнял её в ответ.

      – Здравствуй, Машенька.

      Она будто бы вспомнила, что не дала ему даже войти, и, засмущавшись, отступила обратно к двери:

      – Пойдёмте, папа сейчас дома! Он сказал, что вы звонили… Наверно, ждёт вас!

      Георг и вправду был дома: сидел за столом в своей маленькой комнатке и перебирал письма в свете настольной лампы. Но вот ждал ли он сейчас брата…

      Впрочем,