Обстоятельства речи. Виктор Каган

белой ночью стынущее небо —

      единственная родина моя.

      2.

      Беспечный мальчик, жизнь одна лишь —

      да и её прожить невмочь.

      ***

      Переверни ж ещё страницу,

      пока глазам твоим светло

      Игорь Меламед

      Серафимовой арфы поющая плоть.

      Серафимовых труб грозовые стенанья.

      И под солью земною чернеет ломóть

      жизни в знаках немых препинанья.

      Ни смириться, ни выплакать, ни превозмочь,

      ни смолчать, ни забыть, ни забыться.

      Утекает закат в гефсиманскую ночь,

      бьёт крылом шестикрылая птица.

      И не верят слезам ни господь, ни Москва.

      Боль пронзительна, как запятая.

      Но чисты и прозрачны струятся слова,

      с языка за спасеньем слетая,

      улетая в пространства небес и страниц

      из глухой духоты перебранок.

      Заполуночный шелест бессонных ночниц.

      Птица Синяя – птаха-подранок.

      2016

      «И в собственной стране мы иностранцы…»

      И вот ведут меня к оврагу…

      Владимир Набоков

      Нет времени на медленные танцы.

      Владимир Вишневский

      И в собственной стране мы иностранцы.

      То бес в ребро, то времени в обрез.

      Нет времени на медленные танцы,

      перо торопит пьяненький Велéс.

      Скрипит перо и строчкой рвёт бумагу

      порочный круг не в силах разорвать.

      Стремишься ввысь, а тянешься к оврагу,

      где время наготове убивать.

      А тишина стоит, не шелохнётся,

      глядит на пятипалую сирень

      и звёздочка дрожит на дне колодца,

      и ёжится ознобливо шагрень.

      Спит Афродита на плече Ареса,

      любовь с войной не размыкают рук,

      Амур – шалун, мальчишечка, повеса

      серебряный натягивает лук.

      Нам день теперь за пять и эта мука

      счастливая да не оставит нас,

      пока слова мерцают тенью звука

      и не дают ослепнуть блеску глаз.

      Иная жизнь и мы в ней иностранцы,

      поём на позабытом языке.

      Нет времени на медленные танцы

      на времени звенящем оселке.

      2016

      памяти владимира леоновича

      Дождь подбирался медленно и душно,

      стихал, немея, птичий пересвист,

      качался одуванчик простодушно

      взывал о слове неба серый лист.

      Гусиное перо в траве лежало,

      далёкий гром казался шепотком,

      шмели и пчёлы втягивали жала,

      мальчишки веселились босиком.

      Луч света бился в матовом опале,

      дыханье прерывалось, грудь тесня,

      и дерево смотрело на меня,

      и мы без слов друг друга понимали.

      2016

      «Не доверяя заметок припаркам…»

      Память, ходи, как по парку прохожий…

      Григорий