Муха шатун. Сборник рассказов. Павел Витальевич Журкин

Гибкая Ирка сунула Павлу банку с кукурузой, тот, ворча под нос про открывашку и высокие технологии, неумело стал орудовать ножом. Большегрудая Анька брезгливо, за хвосты, спускала рыбу в котелок и препиралась с Матвеем. длинноногая Оксанка нарезала соленые огурцы и что-то шептала Серёге на ухо. Тот кивал и пел:

      Ой ё-ё-ё, ой ё-ё-ё,

      Сигарета.

      Ой ё-ё-ё, ой ё-ё-ё,

      Не умрёт.

      Ой ё-ё-ё, ой ё-ё-ё,

      Что случилось?

      Ой ё-ё-ё, ой ё-ё-ё,

      Кто поймёт?..

      Ижек-2 не двигался. «Аборигены прямо над анализатором. Нет, мне сегодня крайне не везёт. Ну и что делать? Позвать Первого? Нет, этот сразу военное положение объявит, ещё убьёт кого, а разжалуют обоих. Хотя куда ниже-то разжаловать? Разве что, астероиды по туманностям ловить. Ладно, время терпит, понаблюдаю и что-нибудь да придумаю».

      – Хорошо-то как, – Анька с наслаждением потянулась, – на учёбу неохота.

      – Ничего, – Павел проглотил бутерброд, сунутый Иркой, – через полгода станешь инженером, и отправят тебя на север, тундру поднимать…

      – Не хочу в тундру.

      – А придётся, а кому сейчас легко? Станешь ведущим тундроведом, выйдешь замуж за оленевода, откроешь залежи урана или упозна. Удавайте, за утундру.

      Рюмки радостно дзынкнули. Челюсти жадно заработали. Серёга вытер салфеткой руки и ударил по струнам:

      Ой ё-ё-ё, ой ё-ё-ё,

      Баба Клава.

      Ой ё-ё-ё, ой ё-ё-ё,

      Умерла в лифте…

      «Сущие дикари, едят, пьют какую-то гадость и при этом издают бессмысленные дикие звуки», – Второй прижался головой к дереву. Вот так же и он мечтал сидеть на какой-нибудь дальней планете, пить алколоиды и петь о героях галактики, смотря в первобытный огонь. Стон тоски сам вырвался из груди.

      – Ой, как страшно! – Анька стала вглядываться во тьму. – Кто это там?

      Девчонки прижались потеснее к парням, чем те не преминули воспользоваться.

      – А давайте, – Оксанка уже устроилась под Серёгиным одеялом и мешала ему играть, – рассказывать страшные истории.

      – Ну, это Пашка умеет, – Матвей разлил остатки и, тяжело вздохнув, посмотрел на пустую бутылку, – хотя у меня история страшнее не бывает. О том, как водка кончилась.

      Второй стоял, прислонившись к дереву, и слушал бредятину аборигенов, вертя в руках бур.

      Когда в дерево брякнула порожняя бутылка, он вздрогнул и бур выронил. Тот с треском завалился в кусты.

      От внезапного шума все вздрогнули.

      – Страшно, вдруг это медведь? – Анька вцепилась в Матвея. Тот стряхнул её, вывернул из пенька топорик, и прежде чем другие среагировали, двинулся в чащу. Секунд через десять оттуда послышались треск и крики. Парни подскочили, но тут появился Матвей с нарубленными ветками.

      – Что, испугались? Никого там нет. – Бросил ветки к костру и подмигнул Павлу. Тот кивнул на рюкзак. Матвей запустил руку в рюкзак, пошарил там и вытащил бутылку.

      – Мальчики, хватит пить, – Анька встала, как ей казалось, в грозную позу.

      – Точно, –