Подари мне жизнь. Мария Сергеевна Григоренко

Не знаю, сколько прошло времени, с тех пор, но проснулась от того, что кто–то тряс мою руку. Подскочив, сонно хлопала глазами, пытаясь понять, что происходит.

      Больной пришел в себя. Лежа на животе, он протянул руку, чтобы привлечь мое внимание и легонько потянул за рукав халата. Подскочив, я поправила одежду и подошла к кровати больного.

      –Как себя чувствуете? – посмотрела в голубые глаза, ожидая ответа.

      Мужчина что – то беззвучно прошептал, я не смогла понять, что он хотел и уточнила:

      – Что? – наклонилась ближе к больному.

      – Воды, – услышала хриплый шепот.

      – Нельзя еще, подождите немного, – ответила я, поправляя простыню.

      Мужчина заерзал, пытаясь встать. Я положила руку ему на спину, велев не подниматься:

      – Не двигайтесь. Вы после операции. Надо подождать. Врач придет, осмотрит, расскажет, что Вам делать…

      Открыв глаза, я не мог понять, что происходит. Стены ходили ходуном, никак не мог сфокусировать зрение. Яркий свет от лампы слепил, вызывая резь в глазах. Пробовал пошевелить рукой или ногой, но ничего не вышло. Языка тоже не чувствовал, но жажду испытывал страшную. Первое, что пришло в голову так это вопрос «Где я?» Спустя несколько мгновений стены встали на место. Приподняв голову, осмотрелся: «Больница. Не уж – то нас отбили?» Голова была тяжелая, словно была налита свинцом. Мысли с трудом приходили на ум. Я лежал на животе, повернув голову в бок.

      Последнее, что помнил это бой. Крым был рядом, а потом упал, раненный в шею. Нас окружили. Отряд погиб. Я получил ранение в спину. Дальше я видимо потерял сознание.

      «Почему боевики нас ждали? Они были предупреждены о готовящейся спецоперации? Кто-то в штабе сливает информацию об операциях? Видимо, очень невыгодно было, чтобы препараты были обнаружены. «Крот» очень сильно греет на этом руки, раз слил информацию боевикам.

      Попробовал снова пошевелится, ничего не получилось. Во рту все пересохло. Пить хотелось неимоверно. Все телодвижения отзывались адской болью, поэтому спустя мгновение я снова благополучно провалился в бессознательное забытье. Придя в себя, обнаружил, что свет за окном угас. Значит, наступил вечер или даже ночь. В палате горел ночник. «Сколько я провалялся, тут?»

      Вновь попробовал пошевелиться и уже не почувствовал такой острой боли. Осмотревшись внимательнее, я понял, что в палате не один. Не далеко от меня, на соседней койке, дремала медсестра. Темные волосы обрамляли миловидное личико. Длинные ресницы подрагивали. Выглядела она уставшей. «Молодая… Студентка, наверное?» – подумал я заерзав. Подтянувшись кое-как на руках и ухватившись за рукав ее халата, попытался разбудить. На это ушли практически все мои силы. Тело не слушалось, ног не чувствовал. Медсестра не реагировала. Собрав последние силы, я потряс ее сильнее. Девушка тут же вскочила на ноги и сонными глазами уставилась на меня, словно не понимая, что происходит. Молния халата расстегнулась чуть больше, чем положено, демонстрируя край ажурного белья. Густо покраснев, она, застегнулась и подошла ко мне.

      –Как