Память любви. Бертрис Смолл

в приданое плодородные земли, родила здоровых детей, воспитала их в послушании и уважении к отцу. Лорд относился к ней с огромным уважением, был предан супруге, хотя содержал при этом меня. Когда он умер, мы вместе обмыли его тело и зашили саван. Теперь она – одна из благодетельниц Аббатства милосердия.

      – Значит, мужчина способен любить не одну женщину, – задумчиво вздохнула Ронуин. – Этого я не знала. Думала, что после произнесения обетов мужчина и женщина навеки связаны и не имеют права смотреть ни на кого другого.

      – Так бывает, но не всегда, – пояснила сестра Рэн. – Но мы здесь, дитя мое, не для того, чтобы обсуждать мои прошлые грехи. Ты усвоила норманнский и латынь. Научилась писать и читать, хотя иногда теряешь терпение, выводя буквы. Представляешь, как вести хозяйство, хотя отнюдь не блистаешь в этой области. Но аббатиса считает, что ты способна на большее, поэтому и прислала тебя ко мне. Мы станем изучать риторику, логику, музыку, арифметику и астрономию. Я помогу тебе стать опорой мужу. Даже когда ему надоест твое юное тело, он будет помнить, что твой ум для него неоценим. Ты обретешь удовлетворение, помогая мужу улучшить жизнь – как вашу, так и ваших детей, Ронуин.

      – Значит, супружеская любовь не длится долго, – заметила девушка.

      – Если она есть вообще. И не ошибись, не прими за любовь обычную похоть, – предостерегла монахиня.

      – А в чем разница? Как отличить одно от другого? – удивилась девушка.

      – Превосходно! – одобрила сестра Рэн. – Ты мыслишь! Аббатиса правильно сделала, послав тебя ко мне. Похоть – это когда люди жаждут телесного слияния, и только. Любовь же – страстное желание не только завладеть телом предмета твоих чувств, но и душой, мыслями – cловом, всем. Стать единым целым с возлюбленным. Без него ты грустишь, страдаешь, а при одном звуке его голоса сердце колотится как сумасшедшее. Ты ставишь его интересы выше своих, потому что желаешь ему счастья. Ах, дитя мое, очень сложно объяснить, что такое любовь. Но ты узнаешь, когда она поразит тебя, и поймешь, оказавшись рядом с возлюбленным, чем отличается любовь от вожделения.

      – Я ничего не знаю ни о том, ни о другом, – вздохнула Ронуин. – Нас с братом воспитывали воины Ситрола. Но когда я стала старше, молодые люди часто пытались прикоснуться к моей груди и поцеловать. Я отбивалась как могла, а потом их пороли за дерзость. Это и была похоть?

      – Верно, – кивнула монахиня. – Но ты ничего к ним не чувствовала?

      – Нет, – прошипела Ронуин. – Подумаешь, рябые от оспы, вонючие недоростки, не умеющие даже с мечом как следует управиться! По-моему, я должна уважать человека, которому отдаст меня отец.

      – Мудрое решение, детка. А теперь займемся арифметикой. Ты должна знать сложение и вычитание. Если твой муж отправится на войну, ты не позволишь управляющему плутовать. Мне сказали, что цифры ты знаешь, – так перейдем к делу. – Она показала два пальца: – Сколько?

      – Два.

      Монахиня подняла два пальца на другой руке:

      – А здесь?

      – Тоже два.

      – Сколько