Дорога номер пять. Сергей Александрович Кривошеев

о воровстве, коррупции мы направляем в Москву пачками. Но что-то не слышал ни разу о громких процессах по этим темам. Может напрасно трудимся, здоровье теряем, да чего говорить – и жизнью рискуем? Что скажешь, шеф?

      – Я могу сказать, как сам понимаю обстановку. Олигархи, подпирающие сегодня Президента, что они делают? Отвечаю: приватизацией занимаются, причем, самых высокодоходных, рентабельных предприятий. Разворовывают Россию. Сами готовы всё туда отдать с потрохами, и отвалить. Говорят, что строят капитализм. А ведь еще вчера партбилетами махали. При такой обстановке вылезать с материалами о коррупции было бы самоубийством. Вот и идет сейчас процесс накопления информации, создается база данных на воров, коррупционеров, предателей национальных интересов. Поверь мне, Ваня, придет наше время, получим мы команду «ФАС», а кого нужно рвать на куски – мы с тобой знаем.

      О многом Гусев уже знал и больше, если не знал, то догадывался, а если не догадывался прямо, то ведь не зря же ему Сазонов книжки возит. Но говорить обо всем этом было нельзя даже со своими. А Федин продолжал недоумевать:

      – Мы-то знаем, вот встретил я на днях парня, бывшего сотрудника отдела экономической безопасности из ФСБ, так он рассказал, как хорошо устроился на гражданке, получает раз в десять больше, чем в конторе. Сейчас, глядя на него, а так же из-за неверия в нужность своей работы, написали рапорта с просьбой об увольнении еще семь оперов, почти половина его отдела.

      Началось все это с Бакатина, а на самом деле еще раньше. Сдал американцам загранагентуру – дескать, у нас теперь демократия, врагов нет. Да никто никогда агентуру не сдает. Даже перебежчики. Александр Орлов ( Лейба Лазаревич Фельдбин)-бывший резидент ГРУ в Испании – сбежал от сталинских чисток в США. Умер в 1973 году. Знал всю Кембриджскую пятерку. И еще много кого. Не сдал ни одного агента. Если человек с нами по идейным соображениям расходится, это его дело, его можно и уважать, а вот когда людей сдают – дело последнее. Только Калугин предателем стал, и вот Бакатин. С него и начали уходить люди – почувствовали, что их не защищает собственное начальство. Сейчас хотя бы это прекратилось. Но и людей не вернешь, и сколько тем, кто остался, платят, не пожелаешь никому.

      – Что тут говорить? Большинство сотрудников работает, потому что патриоты, государственники, за Державу обидно, а денежное довольствие ведь, в самом деле – курам на смех. Тех, кто уходит, чтобы заработать, жить в достатке, язык не поворачивается осуждать. Семьи у всех.

      – Честно скажу: еще год-другой, и я уволюсь. Не хочу работать на полку.

      – Не отчаивайся, Ваня. Наше время придет.

      – Надеюсь, скоро.

      – Я тоже надеюсь. А пока что лечу в Америку, в Сиэтл.

      Гусев подошел к окну. Стояло короткое северное лето, но все было серым-серо, как осенью – даже у стен его офиса появилась помойка. «Вот уже загадили всю страну, – про себя усмехнулся Сергей Андреевич. – Вычищать сил не хватит… А, может, не вычищать надо, а дать людям идею. Церкви вон открываются, а ведь и в государстве должно быть так, как Церковь всегда учила. Как там –